Мой шейх - стр. 2
Я не позволила языку Кемаля проникнуть через преграду моих зубов в этот раз. На поцелуй это вообще было мало похоже. Тяжело дыша, отпрянула, вытирая губы тыльной стороной ладони.
Все. Ты получил свое.
Только почему сердце стучит столь быстро, а во всем происходящем теряется прежний смысл?
- Твой муж так приучил себя целовать? – вопреки моим ожиданиям, Аль-Мактум не пришёл в ярость. Он рассмеялся. Я посмотрела на него, как на безумца.
- Будь уверен, Далилю достались мои искрение и желанные поцелуи. Но они никогда не достанутся тебе!
- Если бы ты знала о своём дражайшем супруге то, что давно известно мне, - с триумфом известил Кемаль, - ты бы ни за что не упустила шанс познать в моих объятиях настоящую любовь по собственной воле.
- О чем ты говоришь?!
- Однажды я тебе расскажу, роза Аль-Махаби. Но не сегодня. Хватит с тебя потрясений за столь короткий срок!..
2. Глава 1
Когда мне было тринадцать лет, на женской половине дворца появилась нежданная гостья.
Пророчество и колдовство в нашем эмирате жестоко карались. Отец сам установил такие законы, и все придерживались их неукоснительно. Зейнаб рисковала кожей в прямом смысле этого слова, когда привела провидицу в дом. В случае, если узнал бы отец, он бы всыпал ей с десяток плетей, либо изгнал прочь из гарема. Но в тот день мать с отцом отсутствовали – показывали моему брату владения, а мы со второй женой были предоставлены сами себе. Чем она и воспользовалась.
Провидица была пожилая и умудренная опытом. Она не открывала лица, скрывала под чадрой, и только густо подведенные сурьмой черные глаза пытливо смотрели в наши с Зейнаб лица. Будто хотели что-то прочесть.
Судьба второй жены отца меня мало интересовала. Я вслушивалась в пророчество лишь потому, что уже знала от матери: когда рождается второй сын, каждая мать будет идти по битому стеклу ради его благополучия. Братьев я любила. Но отобрать престол у Висама и отдать сыну Зейнаб никому бы не позволила.
- Будешь хасеки, - после того, как разбила все иллюзии Зейнаб, изрекла провидица, - недолго. До зари седьмой луны, когда все отвернутся от эмира твоего сердца, а его не упокоит Аллах…
- Все же буду первой женой? – не расслышав последующих слов, обрадовалась вторая жена.
Я же сидела и думала, стоит ли передать матери все, что я тут увидела, либо промолчать. При всем своём тщеславии и честолюбии Зейнаб оставалась безобидна и малоинициативна. Но тут тёмный взор провидицы обратился ко мне.
- Луноликая принцесса, - потрясенно произнесла она, - С умом острее, чем серп месяца. С судьбой столь удивительной и запутанной, что сам Аллах бессилен расплести эти сети…