Мой секс - стр. 27
В тот день девчонки взяли меня в компанию, они переглянулись (ну мы ж должны были убедиться, что ты не жопа со сливками, – скажет мне потом Кира) и позвали меня с собой. Мы отправились в гости к Юре – он жил на Третьей линии в шикарном доме модерн, но в удручающе разрушенной квартире, которую его родители, переехавшие в Москву, все собирались продавать – и собирались все время, пока мы в ней тусовались. Юре был двадцать один год, он был музыкант и, само собой, наркоман, но самое главное – он держал открытый дом, был красив, как молодой Курт Кобейн, под которым себя и чистил (как каждый второй молодой музыкант в 1998 году), вообще был добрым и хорошим мальчиком. Его образ жизни для меня, не привыкшей к таким вещам (я даже не сразу поняла, что он сидит на черном), был куда как привлекателен. Он не работал, во всяком случае регулярно, бросил истфак на втором курсе, каждый день принимал гостей и знакомился с новыми людьми, которых к нему приводили, слушал, играл и немного сочинял музыку. Пропуском в его квартиру были сиська пива и пачка пельменей – птицы небесные ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, Отец Небесный питает их. Нужны были хоть немного сытые нулевые, чтобы героин стал чем-то маргинальным, чтобы девочки тратили деньги на фитнес, а мальчики – на девочек.
Юра и был Кириным «мальчиком» – они были вместе уже год, и их отношения каждый день грозили разорваться. Кира, с одной стороны, жестоко (и в большинстве случаев, кажется, безосновательно) ревновала его к «потаскушкам», с другой – бесилась из-за наркотиков. Она постоянно уговаривала его бросить эту херню (бухай как человек, травиться-то зачем!), и он много раз ей обещал, но прежде, чем Кире надоело быть матерью Терезой, прошло еще больше года.
В квартире на Третьей линии я быстро, очень быстро, поняла одну простую вещь: я все ждала наступления взрослой жизни, а она уже вот, тут, ничего больше ждать не нужно, мои одноклассницы уже воспроизводят матрицы взрослых отношений, причем делают это с удовольствием, даже если сами матрицы эти похожи скорее на «Дневники баскетболиста», чем на «Титаник», – и даже именно поэтому. (И да, конечно, все были влюблены в Ди Каприо, и мальчишек это бесило.)
До сих пор моя жизнь – в том числе и даже в первую очередь сексуальная жизнь – была внешним обстоятельством, в котором я каждый раз заново себя обнаруживала. Вот событие, оно получилось случайно, я внутри него и действую прямо здесь и сейчас, в следующий раз я могу в другом событии оказаться или не оказаться, но сам механизм устроения событий был мне внеположен. То, что я поняла, – это что чрезвычайно важно этот механизм приручить. Нужно править коня, а не ждать, когда он сам завезет тебя к заливным лугам наслаждения. Возможно, точнее всего будет сказать так, как сказала бы Кира, –