Мой рыцарь-зверь - стр. 41
Я еле выговариваю прерывающимся от отчаяния голосом:
- И ты готов так легко отказаться от меня? Мои чувства для тебя вообще ничего не значат?!
Он вздрагивает, смотрит на меня и качает головой:
- Так будет лучше для тебя.
В его голосе мне послышалось сомнение или раскаяние, и я решаю, что сейчас действие колдовства отступает, и Аден почти готов согласиться. Не обращая внимания на суровый взгляд, я хватаю его руку и подношу ее к губам, а потом прижимаю к своей груди.
- Любимый, - произношу я в качестве заклинания против его отчуждения, - я стараюсь для нас. В крайнем случае я пойму, что ошиблась, только и всего. Чего ты опасаешься? - ведь я знаю, что это ты, это часть тебя, и она заранее дорога мне. Неужели думаешь, что я стану тебя меньше любить? Это невозможно. Не прячься от меня!
Мне кажется, происходящее сейчас похоже на сказку «Аленький цветочек». Аден неистово вырывает у меня руку и хватается за голову:
- Что ты со мной делаешь?! Мне так трудно тебе противиться! Я мечтал исполнять любое твое желание, а получу за это ненависть!
Он сейчас корчится, сжимая голову.
- Пойми, меня наказывали, снимая маску. Наверное, я проклят, я почти зверь, и только душа еще отчасти жива, поэтому так больно. Мне надо было навсегда остаться в лесу… Ну, пожалей меня, не проси! Скажи, что передумала! Скажи…
Мне на мгновение стало страшно и отчаянно жалко его. А если там и правда что-то вообще непереносимое даже на посмотреть? О чем он говорит?! Мне вспомнился один из его рассказов во время бреда… А потом собственное предположение о том, что под маской - преследующее меня лицо Генриха, хоть такого и не может быть!
Но отступать поздно - не слыша моего ответа, лежа на спине и глядя в хмурое небо потухшим взглядом, Аден уже развязывает ремешок на шее. Теперь или никогда.
Так обязательно будет лучше! Пусть не останется тайн, разделяющих нас, пускай все плохое закончится. Я ободряюще пожимаю ему руку.
Мне хотелось бы сказать: «Я всегда буду с тобой», но у меня сейчас уже нет силы говорить. Аден недолго лежит, не двигаясь, словно перед прыжком в неизвестность, потом бормочет «Ты хотела…» и, кажется, «Прости!», закрывает глаза и стаскивает маску.