Мой ревнивый муж - стр. 21
Полина обрадовалась.
– Спасибо тебе, Макс, – сказала она с улыбкой. – За все тебе спасибо! Что нашел его так быстро, что вчера домой пришел… Что спас меня! Ты у меня такой хороший…
С этими словами она взяла его за руку, потерлась о ладонь здоровой щекой. Как котенок, ласковый и беззащитный.
Он не услышал от нее ни единого вопроса.
Только заметил, как повлажнели ее глаза.
Не испугалась. А значит…
А значит – все, что говорил Дергач, это полнейшая хрень.
Впрочем, Макс это понял еще в момент, когда подонок начал хаять при нем Полину.
Понял просто.
Даты не сходились.
Он знал все о распорядке дня и перемещениях своей жены. Дергач же сообщал ему о встречах с Полиной в местах, где она не бывала, причем в дни, когда она сидела дома.
Если бы Максим не следил за женой в оба глаза, может, и поверил бы. А так… Хрень.
Ребров очень быстро понял, что Дергач пытался ездить ему по ушам, и больше его не слушал. Но даже несмотря на явную ложь, он пережил сегодня немало адских моментов. Его до сих пор лихорадило от одной мысли, что Полина в принципе могла с кем-то встречаться вот так тайно, дома. Ведь он установил камеры совсем недавно. Вдруг к ней кто-то лазил в окно раньше?
Он очень старался держать эти мысли при себе, не вываливать все на жену хотя бы сегодня. Ей и так досталось.
Полина же, казалось, ничего не замечала.
Набила рот кусочками ананаса и жевала, счастливо поглядывая на Максима. Вот у кого простая жизнь.
– Макс, а ты чего такой хмурый? Устал? – все же спросила она. – Тогда не приезжал бы сегодня, можно было завтра утром…
– Я хотел увидеть тебя сегодня, – сказал он, подчеркнув последнее слово.
Полина истолковала его ответ по-своему, тут же разулыбалась, сказала:
– Из-за ребенка, да? Я так обрадовалась, когда узнала. Сначала даже не поверила врачу. А потом меня отвели на УЗИ, все подтвердилось… Макс, а ты что такой серьезный? Не рад?
Он пододвинул салат к ней поближе:
– Конечно, рад. Ты ешь, Поленька, ешь…
Максим наблюдал за тем, как жена снова схватилась за вилку, наколола на нее кусочек ананаса, отправила в рот.
Когда она закончила жевать, он спросил:
– У тебя рот зажил? Не болит?
– Ты про щеку? Вроде все хорошо, – ответила она и сделала глоток воды из бутылки.
– Хорошо…
Максим наклонился к ней, обнял за плечи, накрыл губами губы, сунул ей в рот язык.
Какая же она обалденно сладкая… И дело не в ананасах, которые она так тщательно выбирала из салата.
Его любимая девочка.
За всю жизнь он никого и вполовину так сильно не любил, как ее. Поэтому он вцепился в нее мертвой хваткой. Поэтому ревновал, как безумный. Никак не мог успокоиться, а в голову лезла всякая ерунда.