Мой район! - стр. 19
Невольно ощутил, как что-то в моем восприятии изменилось. Незначительно, но все же. В голове непонятно откуда сами собой появлялись обрывки все новых и новых мыслей, которые были для меня чужими. Внезапно я вспомнил какой-то другой Краснодарский адрес, хотя на самом деле никогда там не жил… Вспомнил, имя матери. Но оно не соответствовало тому, которое я знал с рождения. Вспомнил какую-то собаку по кличке «Вилли». Вспомнил, что умел хорошо играть в шахматы, хотя ранее я к ним и близко не подходил. Воспоминания накатывали волнами и как это объяснить, я понятия не имел. Разве что… Это обрывки чужой памяти, которые теперь становятся моими собственными?! Становятся частью меня.
– Слышь, Андрюха! – неуверенно пробормотал я, потирая затылок. – Ты это, иди… А я пока посижу на лавочке. Что-то мне нехорошо. Воздухом подышу немного, может быть, станет лучше.
– С тобой точно все в порядке? – насторожился он, глядя на меня с тревогой. – Ты бледный какой-то. И выражение лица у тебя какое-то странное.
– Да-да… – махнул я рукой, присаживаясь на облезшую лавочку. – Да, все нормально. Иди, не переживай.
Тот стоял в нерешительности – вроде как и уйти хотел, а вроде как и друга бросить не мог. Видно было, что мои чудачества его пугают, но он старался игнорировать их. Получалось, конечно, плохо.
– Ну, это… Я тогда, пойду? – переспросил он, топчась на месте.
– Иди. Все нормально.
И Гнутов неуверенно развернулся, медленно пошел вверх по улице, набирая скорость. Пару раз он еще обернулся, затем скрылся за ближайшей многоэтажкой.
– Ни хрена себе! – тихо пробормотал я, вытирая вспотевший лоб.
Уже практически не было сомнений в реальности окружающего, и я окончательно остановился на мысли, что умер на той проклятой дороге между Ставрополем и Благодатным. А потом, каким-то совсем чудесным образом мое сознание попало в 1993 год. Ну и кому же принадлежало тело, в которое я попал? Не могло же оно существовать само по себе?! Значит, был некий реципиент и вероятно, с ним тоже что-то случилось.
Так, я погиб в декабре две тысяча двадцать четвертого года и сам не заметил, как воскрес летом в девяносто третьего? Там мне раскроили голову монтировкой, а здесь, скорее всего, бедолага получил в голову и тоже умер. Может, в висок попали ему, вот он и того…?
От одних только мыслей об этом стало не по себе.
Я посидел еще несколько минут, затем поднялся и отправился к девятиэтажным высоткам впереди, где находился мой дом.
Какой-то частью мозга я понимал, что меня ждет совсем не мой дом и семья там чужая, но при этом другая моя половина упорно считала, что нужно идти домой. Кажется, произошло некое слияние подсознаний и получилось нечто совсем странное… Я уже не был тем, кем был до всего этого… Сложный процесс, который объяснить сможет только человек, сведущий в медицине, да и то не факт.