Мой путь. Я на валенках поеду в 35-й год - стр. 32
На Сосьве мы построили плот, лошадей с проводником отправили обратно, а сами поплыли к Сосьвинскому Сору – огромному разливу Сосьвы перед впадением в Обь.
Экспедиция на Урал (1954). Проводник, повар и я. Идем через перевал к Оби, перегоняем коней
Экспедиция на Урал (1954). Переходим через реку Кокпела
Во время экспедиции. Мы выходили на Обь и когда уходили из лагеря, чтобы медведь не съел овес, мы его привязали. Но медведь все равно забрался и все съел. Наверху: начальник партии
Речка Кокпела, таймени
Тот самый орел. Пока мы плыли по реке Сосьве, он постоянно сидел на носу, привязанный за ногу веревкой
Шагаем через речку Кокпела, слева проводник, сзади я, справа – рабочие
Я (в центре) строю плот для сплава по реке Сосьве
По дороге встречали лосей, вышедших на водопой. Плота они не боялись. Уже на Соре встретили стаю лебедей. Какое-то время могучие птицы летели рядом. В устье мы подождали пароход и на нем по Оби поплыли в Салехард. Публика здесь была сомнительная, но орел прекрасно охранял наш багаж на палубе. Белый круг вокруг кучи багажа означал границу запретной зоны, и никто не рискнул в нее проникнуть. Прибыли в Салехард. К этому времени орел уже оклемался, и я его выпустил. До сих пор воспринимаю его как близкого друга.
Экспедиция затянулась, я немного опаздывал на занятия, и в ресторане «Белый дом», запивая нельму в кляре «белой пургой» (смесью водки с шампанским), мы сочинили телеграмму в МГУ о том, что партия с Велиховым застряла из-за снегопада в горах, принимаются меры спасения. Эта телеграмма очень подняла мой престиж на физфаке.
Вот так я нашел выход моей тяге к бродяжничеству. Эта болезнь, оказалось, передается по наследству – ее унаследовал мой старший сын.
На отделении строения вещества собралась сильная теоретическая группа, и я, хотя и продолжал работать на химфаке, все больше втягивался в теоретическую физику. В результате нашей победы преподавание кардинально улучшилось. Третий курс промелькнул довольно быстро.
В стране прошел XX съезд партии, где с докладом выступил Н. С. Хрущев. Для меня в докладе ничего нового не было. Начиналась «оттепель». Я подал заявление на реабилитацию деда. В первый раз мне отказали, так как он шел по делу Промпартии. И хотя мой дядя не рекомендовал мне продолжать попытки, я упорствовал. Со второго раза деда реабилитировали.
Летом следующего года я опять поехал в Заполярье, в Карелию, в геологическую экспедицию, где по статусу был рабочим: копал закопушки и шурфы, варил пищу, носил образцы и грузы, охотился и отвечал за лошадь.