Мой путь. Я на валенках поеду в 35-й год - стр. 19

Отец очень рано окончил Московский институт путей сообщения и с 18 лет начал самостоятельную работу по сооружению мостов. Он был во всех лицах – командовал, вел документацию и бухгалтерию, нанимал работников. Результатом был конечный продукт – мост. И на больших проектах – Днепрогэсе, Магнитогорске, Севмаше, стальном фундаменте Дворца Советов, стальных каркасах высотных зданий Москвы (мы называли их недоскребами) и многих других он стремился к тому же.

Той же философии придерживался и Игорь Васильевич Курчатов. Он любил рассказывать такую историю. При поступлении в институт заполнялась анкета. Так вот одна дама на вопрос: «Род занятий?» ответила: «Занятия были, но родов не последовало». Традиции Курчатовского института совпали с семейными, и я по мере сил старался и стараюсь доводить дело до конца, хотя это далеко не всегда удается. Довольно распространенная в академической среде философия: «Мое дело – фундаментальная наука, а доводить все до конца должен кто-то другой» – мне чужда. Это не означает, что я не признаю значения чистой любознательности, в том числе и за счет государства, т. е. нас с вами, как любил говорить Л. А. Арцимович.

Наоборот, любознательность есть важнейший врожденный инстинкт человечества, приведший к созданию нашей цивилизации. Но не надо путать божий дар с яичницей. Яркий чистый белый цвет получается из чистых цветов радуги. Если цвета не чистые, то цвет получается тусклый и серый. А понятие фундаментальности сводится к понятию бесполезности и безответственности, как часто, к сожалению, бывает в наше время в России. Правда, и не только в России.

Отец был высокоинтеллигентным человеком, уважал интеллигенцию и разделял ее либеральные взгляды. Но всегда утверждал, что наше образование оплачено многими людьми, не получившими его плодов. Мы должны не только испытывать чувство благодарности, но и осознавать свой долг перед ними. Ведь я получил не только бесплатное образование, но и стипендии, медицину, жилье, и кто-то за это заплатил. Долг платежом красен: поэтому с начала перестройки и до сих пор я против теории псевдолибералов о полной свободе от долга, которая оправдывает утечку мозгов. Я за свободу выбора гражданства, национальности, вероисповедания, но не за свободу от долга и совести. Я голосовал за закон о свободе совести, но не за свободу от совести.

Отец как-то раздобыл антологию русской поэзии ХХ века, и я узнал великих поэтов Серебряного века. Он же привил мне любовь к А. Вертинскому, сохранившуюся у меня на всю жизнь. Мне повезло, я побывал почти на всех его концертах после возвращения…