Мой призрачный рай - стр. 37
– Людмила Савельева, – представилась я, протягивая руку.
Он проигнорировал мой жест и что-то отрывисто велел Марко. Тот улыбнулся нам напоследок, козырнул и отправился заниматься делами.
– Карло Пуччини, – проговорил капитан, демонстративно пряча руки в карманы широких штанов, смотрящихся на нем мешком.
Олеся, в свою очередь, преставилась и что-то сказала ему, по всей видимости, озвучивая степень моего родства с дедом. Тогда он заговорил, обращаясь исключительно к ней. Я чувствовала, что речь идет обо мне, и видела, как подергивается и краснеет его щека. Еще я заметила, как постепенно меняется лицо Олеси, как медленно с него сползает маска дружелюбия.
– Что он сказал? – попросила перевести я и поймала ее задумчиво-недоуменный взгляд.
– Ну, в общем… – Олеся замялась. – Даже не знаю, как сказать.
– Как есть, так и говори. Я и так поняла, что нечего хорошего он не сказал.
– Ну… он сказал, что твой дед выжил из ума, раз решил оставить все тебе. Это я еще мягко перевожу, он использовал словечки покрепче. – Она посмотрела на капитана, не прекращающего шарить взглядом по ее фигуре. Олеся отошла от него на безопасное расстояние, видно, опасаясь, что он может пустить в ход руки. – Еще он сказал, чтобы ты не теряла тут время даром и мотала восвояси, что бизнес этот загибается, уловы падают и все в таком роде. Велел передать, что не собирается иметь дело с русской дурехой.
– Так и сказал? – решила уточнить я, чувствуя, как внутренности закипают от ярости.
– Ну, да… В общем, по-моему, он не в своем уме, – доверительно сообщила Олеся, наклоняясь ко мне, как будто капитан мог догадаться, о чем она говорит. – Или просто ненавидит тебя. Хотя, ума не приложу, за что?..
– Так! Переведи-ка ему, – велела я, стараясь говорить спокойно. При этом я заставила себя посмотреть в лицо капитану, хоть мне это и не было приятно. – В общем так, судно мое, хочет он того или нет. Количество улова я намерена проконтролировать лично. А это значит, что завтра мы выходим в море с ними. Еще… переведи, что если он еще хоть раз позволит себе говорить обо мне в таком тоне, то о должности капитана этого судна может забыть. И еще скажи ему, что повторять я не намерена, в следующий раз просто уволю.
Как он только не взорвался, когда Олеся перевела ему мою короткую гневную речь. Мне даже показалось, что он раздулся от злости и как-то прерывисто начал дышать. Несколько секунд он смотрел на меня, и в его мутноватых серых глазках плескалась неприкрытая ненависть. Потом развернулся и пошел прочь, даже не попрощавшись.