Мой призрачный дракон - стр. 13
– Как всегда, – ободряюще улыбнулась и, немного помедлив, добавила: – Мы справимся. А теперь поспешим, времени совсем не осталось…
На площади было многолюдно. Даже ярмарка не привлекала столько людей, как жестокое зрелище – казнь. Шум толпы, смешанный с возбужденными голосами, накатывал волнами, создавая ощущение гнетущего ожидания. Приговорённого ещё не вывели, но палач уже стоял у своего орудия, лениво разглядывая толпу сквозь прорези мешка. Его спокойствие казалось зловещим, как будто это действо для него было не более чем рутиной.
Беглым взглядом осмотрев площадь. Я среди разношерстной толпы зевак заметила своих людей – они стояли среди прочих зрителей, ничем не выделяясь. Разве что не смотрели на эшафот…
– Ведут… какой красавчик, – отвлёк меня восторженный шёпот девушки, занявшей лучшее место в «зрительном зале» – поближе к плахе.
– Говорят, он едва не убил короля, – азартно добавила соседка, её голос дрожал от предвкушения.
– Нет, он его внебрачный сын. Это скрывали, но мне знакомец поведал: он на кухне во дворце служит. Говорят, нынешняя супруга короля решила избавиться от претендента на трон.
– А я слышала, что он обесчестил дочь короля, – перебила другая, подняв голову, чтобы лучше видеть происходящее.
Со всех сторон сыпались домыслы. Толпа пылала любопытством, подогреваемая слухами. Я же стояла в стороне, стараясь не привлекать внимания, не сводила глаз с мужчины, которого вывели к плахе.
Он шёл спокойно, с гордо поднятой головой, будто вовсе не был пленником. Его шаги были размеренными, а взгляд, спокойный и уверенный. Выверенные движения выдавали человека, привыкшего контролировать ситуацию. И несмотря на стальные цепи, сковывающие запястья, он двигался, словно хищник, только временно попавший в западню. Даже палач, привыкший к разным жертвам, задержал на нём взгляд чуть дольше, чем следовало.
А публика словно завороженная, поддалась вперед и затаила дыхание. Этот мужчина явно не был обычным преступником. Его присутствие на эшафоте казалось неправильным, и от этого зрелище становилось ещё более напряжённым.
Но вот глашатай развернул пожелтевший свиток и начал зачитывать обвинение. Его голос, усиленный годами практики, разносился над притихшей площадью:
– По указу его величества короля, за измену короне, заговор против престола и покушение на жизнь членов королевской семьи, лорд Александр Эддери приговаривается к смертной казни через отсечение головы…
Толпа загудела, но глашатай продолжал, не обращая внимания на шум:
– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Приговор привести в исполнение немедленно!