Мой преданный Альфа - стр. 29
— Мрия, — Дилар снова приблизился, положил ладонь на моё лицо и склонился так близко, как уже делал однажды, когда мы поцеловались в первый и в последний раз, — ты — моё будущее. И, что ещё более ценно, ты — моё настоящее. Ты — лучшее, что случилось за всю мою жизнь. Не знаю, что стало бы со мной, реши тогда, на том поле, что хочешь уйти к Чёрным. Я бы никогда себе этого не простил. Мы должны быть заодно, Мрия. Понимаешь? Заодно. Во всём.
Он подался ещё немного вперёд, и уже через секунду его губы полностью завладели моими губами.
14. Глава 14. Сагарт
Никогда не жаловался на память, даже тогда, когда очень хотелось себе её стереть начисто. А за почти сотню лет подобное случалось не единожды, но в такую клоаку я угодил реально впервые. И реально мало что теперь помнил, начиная от момента, как бывшие собратья волокли меня с поля, где у нас с Диларом произошёл Бой Чести, заканчивая последними мгновениями в проклятой клетке, в которой меня продержали будто бы целую вечность.
Именно эту вечность помню хуже всего. Зато отчётливо помню ярость. Тупую, глухую, слепую, беспросветную ярость. Даже моё принадлежание Истинной сделалось яростью. Огромной, всеобъемлющей, жестокой. Даже волколачий Голод внутри меня переродился и стал яростью. Ею стало всё. Совершенно всё. И, наверное, только ярость меня и спасла. Будь в ней хотя бы крупица чего-то ещё, какого-то иного чувства, постепенно оно бы подточило изнутри, превратило бы существование в невыносимое. Но ярость… ярость скрепляла собой всего меня, законсервировала и усыпила до состояния анабиоза. А дальше повела напрямик в чёрную неизвестность.
Я бежал. Бежал так быстро, как ещё не доводилось. Бежал до истощения и судорог в лапах. А затем меня нашли охотники. Трое — помню, как сейчас. Они приводили меня в чувства, пытались откачать. И, конечно, понятия не имели, что таким образом приближают собственную смерть. Я забрал их одежду, обувь, оружие, патроны, остатки провианта, хотя от человеческой еды воротило, но запах тушёнки оказался наименее противен. Кое-как отмылся снегом и пошёл. Вперёд. Не ведая дороги и чёткой цели.
Знал лишь одно — куда бы ни шёл, я буду идти к ней. К Маше. К Мрие. К моей дурной человечке, которая отныне превратилась в одну из сильнейшых среди ныне живущих волколачьих особей. Но я не хотел этого.
Точнее — я хотел этого настолько сильно и отчаянно, что ненавидел собственное желание и потребность всегда следовать Истинному Зову. Я слишком хорошо знал, что это такое и чем грозит. И даже понимал, что Римор вряд ли станет тратить слишком много времени и сил, чтобы вернуть меня, потому ка был убеждён, что я в любом случае нежилец. Если не он, то меня вскоре прикончит Диларова шайка, когда я попытаюсь вернуться к Маше. А ведь я попытаюсь. Уже пытался.