Мой плохой - стр. 38
– Ну и что, – одними губами прошептала девушка, чувствуя, как горлу подкатывает ком.
– Я другой человек, Настя.
– Ну и что, – упрямо повторила она.
– Ты знаешь, сколько крови на моих руках? – Каримов показательно вскинул вверх ладони со сбитыми в кровь костяшками пальцев. – Хотя, наверное, догадываешься. Раз решила, что я собираюсь убить твоего ребёнка.
Настя с досадой выдохнула и опустила взгляд.
– Я просто… была напугана, – покачала она головой.
– Иди спать.
– Нет.
– Хорошо. Если хочешь мерзнуть, оставайся здесь, – равнодушно произнёс он, оттолкнувшись рукой от перил, и обошёл девушку с намерением покинуть террасу.
Но в последний момент Настя вцепилась в его запястье и отчаянно заглянула в глаза:
– Пожалуйста, не уходи! – с немой мольбой попросила она. – Поговори со мной. Прошу тебя.
Вместо ответа, он так выразительно посмотрел на то место, где Настины пальцы впивались в его запястье, словно девушка сделала что-то недопустимое.
Смутившись, Настя тут же отдернула ладонь.
– Что ты хочешь от меня услышать? – резко поинтересовался он.
– Я не знаю. Что-нибудь. Что даст мне точку опоры.
– Твоя точка опоры сейчас в каком-нибудь Монте-Карло просаживает наворованное бабло. Думать надо было, прежде чем ноги перед очередной мразью раздвигать.
Лицо девушки исказилось, как от пощечины. Стало так невыносимо больно... Просто до слез. За свою открытость, за ту искренность, с которой она обратилась к нему… Да и вообще за все, что ей пришлось пережить благодаря их проклятой встрече и никому не нужной любви!
– Каким отвратительным ты стал… – подрагивающим от обиды голосом процедила она, с презрением глядя в ледяные серые глаза. – Как же я тебя ненавижу!
Тонкая рука сама собой взметнулась вверх в намерении ударить побольнее, но Каримов молниеносным движением перехватил её. Заломил за спину и тесно прижал девушку к себе. Настя с отчаянным стоном рванулась в сторону, но объятия лишь сделались крепче, и вдруг... она ощутила, как его трясёт.
Замерз? Но почему тогда такой горячий?
Это не от озноба. Не до такой степени на улице холодно. Чтобы до дрожи. Но её и саму трясло.
Заломленная за спину рука жалобно заныла, и Настя всхлипнула, утыкаясь носом в мужскую грудь.
– Отпусти, мне больно, – попросила она севшим голосом.
Хватка на запястье ослабла, выпуская руку на свободу, но Каримов и не думал отстраняться. Его руки беспорядочно заскользили по телу девушки, неделикатно ощупывая, сжимая в самых разных местах.
У Насти перехватило дыхание, и сердце как сумасшедшее замолотило в груди. Вцепившись подрагивающими пальцами в его рубашку, она пыталась дышать, пока он жадно втягивал запах её волос, уткнувшись носом в висок.