Мой пёс Тайфун - стр. 6
Они дошли до тяжёлой железной двери, которую Света не без труда открыла. За дверью скрывался большой внутренний двор. Егор даже закашлялся от внезапного порыва ветра – так неожиданно он снова оказался на улице. Значит, собак держат не в помещении? Всё вокруг было затянуто сеткой, делившей двор на отсеки. В каждом отсеке ютились собаки всевозможных размеров и пород.
– Их держат в клетках? – в ужасе спросил Егор.
– Это не клетки, а вольеры, – словно извиняясь, сказала Света. – К сожалению, мы не можем селить всех собак под одной крышей. Для этого у нас нет условий. А ещё у каждого хвостика свой темперамент и своя личная драма. Есть пугливые малыши, а есть такие, кто перестал доверять людям и ведёт себя агрессивно. Хотя мы стараемся объединять наших питомцев по парам, чтобы им было не так одиноко.
Собаки, увидев гостей, оживились. Одни принялись заливисто лаять, другие приветливо виляли хвостами, кто-то, наоборот, забился в самый дальний угол. Но тяжелее всего было проходить мимо тех, кто просто стоял у сетки и смотрел, стараясь заглянуть в глаза. Будто хотел сказать: «Эй, я здесь. Я хочу быть твоим другом. Можно я пойду с тобой?»
Света подошла к вольеру, за которым скалил зубы золотистый лабрадор.
– Это Ральф. Ему уже одиннадцать лет. Старичок по собачьим меркам. Всю жизнь прожил у преподавателя университета, профессора. А потом хозяин получил новую квартиру, выставил Ральфа на улицу, а сам переехал. Когда Ральф попал к нам, то неделю ничего не ел от переживаний. А потом обозлился на всех. Вот как оказывается: профессорское звание не делает из тебя человека.
Кудряшка Света тяжело вздохнула. А Егор спросил у папы тихо, чтобы она не слышала:
– Что значит, «не делает человека»? А разве профессор не человек?
– Потом объясню, – шепнул папа и взял сына за руку.
В другое время Егор возмутился бы: что он, маленький, что ли – ходить за ручку? Но сейчас он был очень благодарен папе за чуткость. Нелегко было выдержать все эти заискивающие собачьи взгляды.
– Сами понимаете, пристроить Ральфа в семью почти нет шансов, – Света закусила губу.
Её взгляд стал точно таким же несчастным и заискивающим.
Егору захотелось закрыть уши, зажмуриться и провалиться сквозь землю. Ему было невыносимо стыдно за профессора и очень жаль несчастного пса, но это был не тот друг, которого он искал. Похоже, папа испытывал схожие чувства, потому что ускорил шаг.
– А это Найки! Милашка, верно? – Света почти бежала следом. – Очень породистая девочка. Прежние хозяева приобрели её за большие деньги у заводчика, а потом… Найки оказалась очень игривой и шумной. И хозяева сдали её нам.