Мой первый. Я (не) вернусь - стр. 10
Вставляю в пустые клеточки последние расчеты, с облегчением отмечая, что последняя красная точка напротив моей фамилии исчезает, выключаю компьютер и выхожу из кабинета. Крыло биг босса, как его называет Кир, все еще ярко освещено.
Ну вот пусть сам и работает. А мне надо домой.
Остается только большим вопросом, как? Автобусы уже почти не ходят, на такси я еще не заработала. Пешком… Да, это единственный вариант.
Дорога по полупустым осенним улицам, на которых в лужах отражаются редкие фонари, занимает еще около часа. К тому моменту, как я дохожу до дома, ноги успевают окончательно промокнуть и замерзнуть, а меня начинает немного потряхивать от холода.
Мышцы сводит от постоянного напряжения. Пытаюсь расслабиться, чтобы не дрожать, согреваю дыханием ладони и, приближаясь к дому, ищу глазами горящее окно нашей квартиры.
Но внимание привлекает не оно, а синие мигалки полиции у нашего подъезда. Отчего-то в груди тут же появляется тревога. Но они же не могут быть к нам, правда? С чего бы?
Однако, успокоиться не получается. Рефлекторно ускоряю шаг, чтобы побыстрее дойти. И оказываюсь у подъезда как раз в тот момент, когда маму выводят… в наручниках.
5. Глава 5
Кидаюсь к маме, но меня останавливает полицейский:
— Куда вы?
— Это моя мама! Что случилось? — взволнованно спрашиваю я.
— О! Мари-и-и-инка! — чуть икнув выдает мама. — А все-о-о-о! Нету у нас больше работы! Пойдет теперь у нас все по…
Полицейский обрывает ее на полуфразе и заставляет нагнуться.
Плевать мне на работу сейчас. Мою мать грузят в полицейскую машину! Какого черта?!
— Что случилось? — готовая впасть в отчаяние спрашиваю я.
— Гражданка Старостина совершила нападение на гражданина Семенова…
Начал официально служитель закона, но увидев, что я на него смотрю совсем ошалелым взглядом, вздохнул и объяснил по-простому:
— Мама ваша то ли спьяну, то ли еще как-то соседа ножом пырнула. Скорая совсем недавно уехала, — он поднимает фуражку за козырек, чешет большим пальцем макушку и вернул кепку обратно.
— А он…
— Жив, — усмехается полицейский. — Что ему бухому-то будет. Зашьют, проспится… Хорошо, если не сбежит из палаты, там-то ему пить не дадут.
Я облегченно выдыхаю. Хотя что теперь будет… Это же нужен будет адвокат, деньги на суды. Отмазать-то я точно маму не смогу. А если…
Как ответ на мои мысли, раздается телефонный звонок. Клиенты. Зажмуриваюсь и отвечаю на вызов:
— Вы нарушили договоренности, — без предисловий заявляют мне из трубки. — С завтрашнего дня все будут оповещены о том, что вы не благонадежны, и вас вычеркнут из списка. Всего хорошего.