Мой первый, или Ошибка прокурора - стр. 9

Она ахнула одними губами и робко кивнула. Обвила его шею руками и позволила увести себя в VIP-зону.

Плотно прикрыв дверь и повернув замок, Шувалов коснулся губами ее шеи. Как же бесподобно она пахнет! А какая нежная у нее кожа! Так бы и клеймил жаркими поцелуями до самого утра.

Разум снова померк. Пригвоздив фиалку к стене, Шувалов завел ей руки над головой и впился губами в ее губы. Она несмело отвечала на его истинно мужскую страсть, не сопротивлялась, когда он задрал ей платье и начал оглаживать бедра, только стыдливо постанывала, исступленно оглаживая его крепкие бицепсы своими красивыми руками.

Клатч упал на пол, и Шувалов задвинул его носком кроссовки под диван. Пальцы прошлись по чулкам с поясом, дерзко отодвинули тонкую полоску трусиков, скользнули внутрь нежного лона и ощутили влагу.

Черт, она течет! Без притворства течет, как последняя сучка! Его пронзила сладкая дрожь предвкушения. Член разрывал джинсы, гася остатки разума.

«К черту все!» — полыхнуло в голове.

Дернув ее трусики вниз, он толкнул фиалку на диванчик. Уложил ее на спину в два счета, задрал ей платье и накрыл ее губы долгим сладким поцелуем, одновременно освобождая член из джинсов. Ворвался в нее, глуша вскрик новым поцелуем, и…замер, наткнувшись на запретное препятствие.

Собственнический инстинкт рвался наружу, желая удовлетворить жажду. То, что она невинна, подогревало жажду во сто крат.

Остановиться Андрей уже не мог. Его лихорадило от дикого, ни с чем не сравнимого наслаждения. Где-то на задворках сознания мелькало, что ей, наверное, больно, но он продолжал двигаться в ней и целовать, не давая увернуться от его собственнического вторжения.

Испуганно распахнув свои красивые глаза, она его принимала. Не кричала, не останавливала. Превозмогая саднящую боль, фиалка покорно раскрывалась ему навстречу.

Чувствуя приближающуюся разрядку, он едва успел выскользнуть из ее лона, как терпкая густая сперма разлилась ей на низ живота.

Напуганная до смерти, фиалка дрожала под ним всем своим красивым и хрупким телом.

— Ну скажи, какого хрена ты не предупредила? — уткнувшись лицом ей в грудь, хрипло простонал Шувалов. — А, Лера?

Девчонка отстранилась, как от пощечины, натянула платье на свою небольшую, но очень желанную грудь и обхватила плечи трясущимися руками.

— Я не Лера, — произнесла тихо.

— Как — не Лера?! — опешил Шувалов.

Она пожала хрупкими плечиками.

— Вот так. Я Настя. А Лера — моя подруга. Она предложила сегодня с ней сюда прийти, вот я и согласилась.

— А клатч?! — прорычал он, охренев от услышанного.

— А клатч она попросила посторожить, пока сходит в дамскую комнату… Ой, она меня обыскалась, наверное!