Мой папа - плейбой - стр. 25
- Привет, па… А мама готовит завтрак!
Рита оглянулась. Ее пухлые губы немного поджались, как будто она была чем-то недовольна, но ей быстро удалось взять по контроль собственный эмоции.
- Будешь яичницу? Могу вбить пару яиц для тебя.
- Пару яиц мне на один зубок, детка. Тогда уж сразу штук шесть.
- Не называй меня деткой… - поморщилась Рита и отвернулась к холодильнику.
- Мам… Да так ведь просто говорят. Ну, парни…
- Мне это не нравится.
Богдан развел руками и, меняя тему, спросил у сына:
- Ты как? Идешь со мной на разминку?
Марк нерешительно посмотрел на мать.
- Э нет. Не строй мне глазки. Твоей руке нужен покой. Так что никаких разминок, Марк. Даже не думай…
- Да я в порядке… - не сдавался ребенок.
- Мама права. Мне стоило об этом подумать, – вздохнул Связерский.
Рита выгнула бровь, что как бы подразумевало – да, надо было, но вслух ничего не произнесла. Помешала на сковородке овощи, вылила в них яичную смесь и накрыла крышкой. Она даже не спросила, как он любит есть эти чертовы яйца. Хотя, ему ли жаловаться?
Буквально через пару минут их завтрак был готов. Марк болтал о планах на день, предвкушая предстоящий полет, и с жадностью набивал рот. Его сын был крепким активным парнем, которому требовалось много калорий.
- Не разговаривай, не прожевав. Это выглядит мерзко, – закатила глаза Рита, и совершенно невольно Богдан ухмыльнулся. Сейчас она выглядела Моськой, тявкающей на слона. Марк закатил глаза. – Я все видела! – излишне сварливо заметила Рита, но, не выдержав, фыркнула. Потрепала сына по выгоревшим на солнце волосам и поцеловала в лоб.
- Ну, вот… Говорю же. Она все время разводит эти девчоночьи нежности. Те, кто не знает, что это моя мать – думают, что мы встречаемся, – покачал головой Марк.
- Глупости какие! – Рита застыла посреди кухни, шокированно уставившись на сына.
- Так и есть. Ты ж вон, какая малявка.
- Дело не во мне!
Рита открывала и закрывала рот, очевидно, обдумывая свой ответ, и Богдан был готов поклясться, что знает, какое направление приняли ее мысли. Очевидно, она считала, что Марку еще рано встречаться с девочками. И тут Связерскому, как отцу, наверное, нужно было что-то сказать, но он понятия не имел – что именно. Сам Богдан лишился невинности в четырнадцать, и это совсем не то, что ему хотелось обсуждать с матерью собственного сына или же с ним самим. Он – это совсем другое дело. Марик же… намного более благополучный ребенок. И Богдан был совершенно не против, если бы детство сына продлилось как можно дольше. В конце концов, он его почти не застал.
Настроение испортилось. Связерский натянул бейсболку, пряча лицо в тени козырька, и проверил свои AppleWatch, приложениями которого он самым активным образом пользовался. Уже на выходе из кухни вдруг вспомнил, что не убрал за собой со стола. Вернулся, подхватил тарелку и под пристальным взглядом Риты сунул ту в посудомойку.