Мой палач - стр. 25

- А ты всё шутишь. 

- А я все вру. 

Он усмехается. Тихо, лишь губы дрогнули. Кидает назад мою сумку, садится за руль. 

В его ушах поблескивают маленькие сережки-гвоздики, он роется в бардачке и перебирает футляры, убирает солнечные очки и надевает другие в тонкой золотистой оправе. 

Рассматриваю его, наощупь закрываю свою машину, и сажусь к нему. Наблюдаю за его приготовлениями. 

Наши мамы дружат вечность и ещё чуточку, и раньше шутили, что мы с ним поженимся, когда вырастем. 

А потом...

Меня запихнули в пансион для девушек, а он уехал учиться за рубеж, и вернулся таким - манерным, элегантным, прямолинейным напыщенным царем мира. 

- На выпускной к брату приехала? - Марк плавно выруливает на дорогу, набирает скорость. 

- А ты как думаешь? 

- Тебе обязательно так себя вести? - он бросает взгляд в мою сторону. 

Ветер бросает в лицо волосы. 

Молчу. Накручиваю на палец кудрявую прядку и хлопаю ресницами. 

На дурочку похожа, из тех, которыми забита его инстаграмная лента. Я время от времени листаю, отделаться от этой привычки не могу.

- Ты когда-нибудь повзрослеешь, Аня? - поморщившись, Марк отворачивается к дороге. - Твои приколы давно не в моде, к слову. 

- А что в моде? 

- Театр, например. Можем новые постановки обсудить. Литературу. Кино. Я тут застрял на Шри-Ланке, вчера только прилетел, - заводит он мотив под названием "Марк, классный Марк". - Там такой воздух. Природа. Люди. Вернулся в наш город, и все ещё не верю. У переходов нищие сидят, в магазинах просрочкой торгуют, на улицах мусор, прямо под ногами бычки. 

Сколько ему за один день пришлось пережить. 

Отворачиваюсь к окну и рассматриваю деревья, что мимо несутся, высотки и бульвары, прохожих, мне нравится наш город, а Марк пусть катит обратно в Шри-Ланку, если чем-то недоволен.

К дяволу пусть идёт.  

- Ты долго ещё дуться будешь? - спрашивает он, помолчав. 

- Мне было пятнадцать, и я была в тебя влюблена, и ты видел, - не сдерживаюсь. 

- А мне было двадцать один, и что? - он добавляет скорость. - Как ты себе это представляла? Ждать твоего совершеннолетия, возле интерната тебя караулить?

- Мое совершеннолетие ничего не изменило. 

- Да. Потому, что я работал, Аня. Не в России. Зато теперь я здесь, и свободен. 

- Зато теперь занята я, - передразниваю, и мы замолкаем. 

Он устал, похоже. Больше ни слова не говорит, и мы едем, и я просто подхватываю сумку, едва Марк паркуется во дворе. 

Нет, я не успокоюсь. 

Наслышана про его свободу, беспринципную и бессовестную. 

- Спасибо, - спускаю ноги на асфальт. - Маме привет. 

- Сама передашь. Машину пригоню, когда починят. А ты, - он резко хватает меня сзади за платье и тянет, разворачивает к себе. - Аня.