Мой опасный отчим - стр. 8
Черт… Вся моя выдержка работает на максимуме. Нельзя завалить дело в самом начале. Нельзя.
Едва сдерживаюсь, чтобы не высказать Лане все, что касается ее поведения и общения с дочерью.
В итоге ужин проходит в тягостном молчании. Настроения нет от слова совсем. Мрачно взираю на остатки еды, которые Ольшанская кое-как разогрела и даже попыталась типа сервировать. Все-таки удивительная баба - столько гонора, а по факту я еще не увидел, чтобы она хоть что-то толковое из себя представляла в бытовом плане.
- Егор, как насчет вина? - кокетливо улыбается она мне, похоже, напрочь уже забывая о том, что Настя ушла, не поев.
Вроде бы никогда не замечал за собой особенно трепетного отношения к кому-либо. Разве что к родителям. А сейчас почему-то не могу отделаться от мыслей о ней.
- Пожалуй, не сегодня.
Ольшанская недовольно смотрит.
- А как же отметить? Все-таки свадьба - дело такое.
Как я и предполагал, она однозначно постарается перевести наши отношения в более близкие. Оно и понятно - ее женское самолюбие требует доказательств собственной неотразимости.
Вот только у меня совершенно иные планы, и теперь в них появилась еще одна переменная.
Кошусь в сторону двери.
- Что? Не волнуйся, Настя не вернется.
- Ты так уверена?
- Она знает, что нельзя мешать моей личной жизни, - победно усмехается эта странная женщина.
- Настолько выдрессировала ее? - интересуюсь, а самого коробит от формулировки.
- Конечно. Дети не должны мешать родителям. Тем более что у меня и так вся жизнь пошла под откос.
- Ты не говорила, что у тебя дочь, - замечаю между делом.
- А это важно? Или ты бы отказался, если бы знал?
Я тоже задаюсь тем же вопросом. И понимаю, что нет. Чувства - херота, которая ко мне не имеет отношения. Дела нужно делать с холодной головой, а то, что произошло между мной и Настей - странное стечение обстоятельств. Вот и все.
Между нами пропасть в огромную кучу лет. Да и интересы у меня совершенно другие - не чистые, неиспачканные девочки, у которых в голове сплошная розовая вата.
На хер такое.
- Не отказался бы. Но, по крайней мере, имел бы представление, что она может прийти домой.
- Настя послушная, - уверенно заявляет эта горе-мамаша. - Если тебя она напрягает, то попрошу ее не отсвечивать лишний раз, да и все.
Она так легко выдает это, а во мне снова поднимается иррациональная злость. Пусть я не разделаю желания иметь детей, но она же, блядь, мать!
Неужели ее совершенно не интересует собственная дочь?!
- Не напрягает, - возражаю, понимая, что в угоду мне Лана и правда устроит Насте дополнительный террор. О том, что между ними и так отношения на троечку, я уже понял.