Мой одержимый - стр. 61
- Какое красивое обозначение для простых вещей… - заметила я.
- Но ты ведь не можешь так меня околдовать? Я вчера проверил – и насладился другой женщиной, молодой крестьянкой, что встретил на Ивердонской дороге. Значит, ты не смогла подчинить порывы моего тела, несмотря на то, что я обладал тобой!
- Была нужда... – презрительно процедила я.
Мой тон ему явно не понравился. Герцог бросил на меня взгляд поверх свитка:
- Ты потеряла почтительность.
- Прошу прощения, ваша светлость. Позвольте лишь заметить, что жажда обладания ведьмой, настоящая одержимость, что лишает других потребностей, не даётся всем и каждому. Это уже Природе решать, и никто не властен над истинной одержимостью.
Эрхангер, не ответив, удалился, но я поняла, что на этот раз он слышал и запомнил каждое моё слово.
Принесли необходимые травы и вытяжки, и я погрузилась в работу. Даже наблюдавший за мной слуга не смог бы запомнить и повторить пропорции. Я сама их не знала: составляла и смешивала, пока не чувствовала некое намерение внутри горсти снадобья. И чем намерение было яснее, тем лучше состав. Именно эта способность была так необходима для герцога, именно из-за неё он не хотел отпускать меня.
Травы в ступке превращались в порошки, смешивались с вином или маслом, заливались в кувшины… Ароматы сменяли друг друга в безумном хороводе, моё чутьё в вечной сырости темницы обострилось, я различала малейшие оттенки запахов, незаметно выбирая и оставляя для себя самые лучшие веточки и бутоны.
Меня не интересовало, на чьей стороне правда. Я не испытывала жалости к тем, кто будет сражаться и, возможно погибнет. Не моя война, не мои заботы. Но если окажусь бесполезной, шансы выжить здесь уменьшатся во много раз. Пока я была нужна – мне сохраняли жизнь.
Так тянулось довольно долго. По запаху доспехов стражников, заступавших на караул у моей двери, я поняла, что пришло лето: ароматы июньских трав и нагретого солнцем пыльного железа даже смертный ни с чем не спутает.
Герцог, помимо планов уничтожения Карла Савойского, увлёкся изучением магии. Немало времени он потратил на чтение манускриптов в библиотеке. Иногда он звал меня наверх, в большой зал, но к библиотеке больше не подпускал. Реже сам приходил в темницу, задавая неожиданные вопросы о явлениях, описания которых встречал в текстах.
Его интересовало всё: являются превращения ведьм в животных настоящими, или же это обман чувств случайных наблюдателей, как производятся бури и можно ли уничтожить душу человека без остатка. Отвечая, я то лгала, то подтверждала слухи, составляя у него неправильное представление о положении дел, но стараясь не противоречить самой себе. Со временем это стало напоминать больше разговор, нежели допрос, но я не обольщалась кажущейся простотой обращения, понимая его тонкий расчёт.