Мой одержимый - стр. 56
- Я мог бы сжечь тебя прямо сейчас, без суда и следствия, прямо здесь. И то, что я этого не делаю, является большой милостью. Ты, дикая тварь, должна понимать, что твоя жизнь всецело в моих руках…
Убрав факел, он наклонился и по-звериному впился зубами в мою шею, прокусив кожу так глубоко, что я вскрикнула. Он отодвинулся с усмешкой:
- Больше никогда не смей меня царапать.
Отшвырнув меня, он снова направился к двери.
Думает, что напугал, подчинил меня.
- Ваша светлость…
- Что ещё? – он обернулся, совсем не ожидая увидеть меня стоящей в полный рост, без тени испуга.
- Если ваша светлость держит меня, как дикую тварь в зверинце, чтоб натравливать на врагов, то пусть не ждёт человеческого поведения.
Ничего не ответив, он окинул меня взглядом и вышел, забрав факел и снова оставив в кромешной тьме.
18. Глава 18. Новый опыт
Несколько раз Эрхангер приходил с требованиями составить зелья, и всякий раз мы общались без свидетелей. Вероятно, лишние уши в таких делах были вовсе не нужны. Я лишь говорила, какие ингредиенты мне нужны, он отдавал распоряжения за дверью и уходил. Вскоре слуги приносили всё необходимое.
Один слуга обязательно оставался и следил за всем, что я делаю. Стоило мне невзначай уронить малейший стебелёк – и он бросался поднимать. Спрятать что-либо в рукаве было очень трудно, но я всё-таки смогла тайком собрать несколько трав для морочной пыли, хотя многих необходимых компонентов ещё не хватало.
Когда очередное снадобье было готово, я просто ставила кувшин с ним на край стола, и его немедленно забирали. Порой на столе было тесно от зреющих снадобий, а иногда всё подчистую выносили, чтобы дать новое указание.
Кормили меня ровно так, чтоб не уморить голодом. Похоже, после стычки герцог решил смягчить мой характер таким способом. А может быть, в замке и вправду было туговато с едой. Меня это мало волновало – без еды я могла жить довольно долго, к тому же ползавшие по темнице многоножки тоже годились в пищу, будучи обжаренными в пламени свечи. Люди постоянно забывали, что я отличаюсь от них. Впрочем, и я могла не учесть что-то в людских привычках.
Эта неопределённость превращала наше противостояние с Эрхангером в сложную шахматную партию со множеством продуманных ходов, влекущих различные последствия. Я тщательно следила за тем, что говорила ему и слугам, а он также старался не упоминать лишнего. Когда он пришёл в очередной раз, я осторожно спросила:
- Как чувствует себя брат вашей светлости?
- Не имею представления, полагаю, что хорошо, - ответил Эрхангер и счёл нужным пояснить: - Я отослал его в Базель для вступления в сан. Хватит с него наших междоусобиц.