Мой одержимый - стр. 5
После первой охоты на ведьм в моём родном Аррасе прошло уже больше тридцати лет. Осев в Кларане, я в глазах соседей выглядела почтенной вдовой по имени Жанин, имеющей знания в медицине. И снимать эту маску совсем не хотелось.
Похлёбка в очередной раз закипала, когда раздались знакомые шаги. Чёрт принёс Йора, как обычно, не вовремя. Распахнув дверь без стука, он первым делом возмутился:
- Жанин, у тебя тут вода на полу… ааа, опять купалась? Смотри, водяной утянет на потеху!
- Утянет – ему же хуже, - отозвалась я, накидывая верхнее платье и повязывая передник. Даже перед ним нужно быть скромнее, хотя Йор болтать на людях лишний раз не будет.
Йор помогал мне по хозяйству по старой памяти – мы с его матерью были знакомы. Первая семья, что встретилась мне по прибытии в Кларан, приняла меня как гостью и помогла незаметно влиться в жизнь этого места.
Даже при самом слабом свете сальной свечи Йора не получилось бы назвать красивым – плоское, невыразительное лицо, к тому же половину щеки занимало красное пятно, перечеркнувшее её ещё до рождения. Соседи говорили, что это будто бы оттого, что мать Йора, будучи на сносях, заходила в кузницу к мужу и глядела в горнило. Пламя опалило младенца в утробе, потому и осталось пятно. Некоторые шёпотом передавали сплетню, будто матери в огне привиделось нечто такое, отчего она стала бояться подходить даже к очагу в доме.
Всё это чушь, я точно знала – помогая обмывать её тело перед погребением, я обнаружила у неё на животе точно такое же пятно. Потомственная отметина, ничего больше. Но людям нужно что-то обсуждать долгими зимними вечерами.
Как бы то ни было, Йор оказался не просто отмечен, а ещё и слаб для кузнечного дела, хоть имел неплохие руки. Он предпочёл осваивать лодочное ремесло, и получалось у него неплохо. Однако из-за уродовавшей лицо отметины и привычки язвить не по делу даже к тридцати годам он не нашёл девушку, готовую пойти за него замуж. Поэтому и ко мне он приходил поработать – что ещё делать, если много досуга?
Приходил он всегда в разное время, по настроению. Иногда казалось, что он делал так нарочно, будто хотел застать врасплох во время какого-либо предосудительного занятия. Хотя, возможно, это подсказывала моя привычная осторожность. О, да, я стала очень осторожной в последние годы! Кажется, я вплотную подошла к тонкой грани, отделявшей рассудительность от безумия…
Йор подошёл к очагу, заглянул в котёл, жадно втягивая ноздрями пар:
- М-м-м… Угостишь?
- Наливай сам, сколько хочешь, - я перебирала травы, подвешенные в углу. – Порог треснул, нужно починить, да ты сам, наверное, видел. И дров нарубить, а то один хворост остался.