Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - стр. 32

Мать занималась приготовлением праздничного стола один раз в году – на Рождество. Все остальное время она предпочитала пользоваться услугами нанимаемого персонала.

На второе подали жаркое из нежной телятины и салат из свежих овощей. Павел медленно наслаждался обедом, намеренно испытывая терпение матери. С некоторых пор ему доставляло удовольствие видеть ее раздраженной. Жаль, что он отправил накануне Аню восвояси. Иначе бы обязательно женился на ней, дабы довести мамочку до ручки.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить? — будто опомнившись, улыбнулся он и отодвинул от себя пустую тарелку.

Эдуард и Поль тут же уткнулись в стол.

— Твоя последняя выходка на приеме у Чубарова, Павел! Она не укладывается ни в какие рамки! — стукнув по столу приборами, наконец сорвалась Маргарита. — Для чего ты притащил с собой эту нищенку?!

— Это ты про Аню? — с усмешкой приподнял светлую бровь он. — Так она совсем не нищая. У нее обычная семья со среднестатистическим доходом. Магазинчик приносит прибыль.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Она не нашего круга! И ею никогда не станет!

Павел отхлебнул чай из красивой фарфоровой кружки и поморщился – тот оказался слишком горячим.

Впрочем, если бы мама хоть раз в жизни проявила к нему другие чувства, кроме раздражения и необоснованных придирок, он бы успокоил ее, сообщив, что с Аней уже все в прошлом. Но его опыт старшего, вечно во всем виноватого сына показывал совершенно обратное. И утешать мать совсем не хотелось.

— Если я решу, что Аня будет моей невестой, тебе придется смириться.

— Маша Кузнецова – вот кто тебе нужен, а не эта певица из второсортного ресторана!

— Мама, Маша никогда не вызывала у меня никаких чувств! Ее тощие, анорексичные бедра и жидкие, вытравленные в блонд волосы убивают все желания на корню! Ты никогда не получишь внуков, если вздумаешь заставить меня посвататься к Маше! Мое мужское достоинство не сможет подняться даже на половину при виде ее обнаженного тощего зада! Да и она вряд ли сможет выносить ребенка!

— Ты говоришь о Маше, как о какой-то племенной кобыле! — взвизгнула Маргарита.

— А разве можно рассматривать предлагаемых тобой особей с другой точки зрения? — он победно улыбался. Его цинизм достиг своей цели: мамочка взорвалась.

Поль и Эдик старательно прятали лица, но их губы дрожали от едва сдерживаемого предательского смешка, готового сорваться с губ в любую минуту.

В айфоне, лежащем на столе перед Павлом, щелкнуло сообщение. Он покосился на экран. Не поверил своим глазам. Удивленно присмотрелся к адресату еще раз.