Мой (не)любимый дракон - стр. 33
И сдалась Герхильду ари, когда у него под боком такое сокровище.
Ее сиятельство изобразила нечто вроде книксена: едва согнула колени и тут же царственно распрямилась. Стала пристально нас оглядывать, обходя каждую по кругу. Просвечивала взглядом, словно рентгеном, от макушки до самых пят и при этом не произносила ни звука. Алианы тоже почему-то молчали и, если и были недовольны столь бесцеремонным досмотром, виду не подавали.
Во мне же вспыхнуло раздражение. Мало того что утром Герхильд разглядывал нас, как товар (ладно, не нас, а их; я в поле зрения его отмороженности почти не попала), так теперь еще и эта пялится так, словно рабыню себе выбирает. Этакую Золушку на побегушках.
– Может, монокль дать? – поинтересовалась с улыбкой. Наверное, она вышла несколько ядовитой, потому что графиня наморщила идеальный носик и резко притормозила.
Приблизившись ко мне вплотную, уперлась в меня немигающим взглядом. Теперь в ее глазах отражалось не согревающее пламя, а щетинились ледяные осколки. У Герхильда поди нахваталась.
– Эсселин Сольвер, полагаю?
– Вы полагаете верно.
Далива нахмурилась, отчего у нее на переносице обозначилась глубокая складка. Поджала губы, и те вытянулись в тонкую блеклую нитку.
Гримаса недовольства ее сиятельству явно не шла, портила эту совершенную красоту.
Отступив на несколько шагов, графиня гордо вздернула подбородок и проговорила, обращаясь ко всем нам:
– На протяжении следующих недель вы будете находиться под неусыпным надзором. За вами днем и ночью будут следить слуги, придворные, наследник, эссель Тьюлин. И я, – жесткой усмешкой подчеркнула свои последние слова. – Смысл моей жизни заключается в том, чтобы служить его великолепию и помочь ему сделать правильный выбор.
«Какой-то ограниченный и унылый смысл», – отметила я про себя.
А Далива тем временем вдохновенно частила:
– И я сделаю все возможное, чтобы ари стала достойнейшая из достойнейших. А те, которые, по моему мнению, окажутся недостаточно хороши для Скальде, – и снова я удостоилась внимания приближенной к королевскому телу шлю… многоуважаемой эсселин, – долго в Ледяном Логе не загостятся.
Я совершала ошибку за ошибкой. Впору рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом. Вместо того чтобы заручиться поддержкой этой выпендрежницы, опрометчиво брошенной фразой построила между нами стену.
Следовало вести себя, как вела бы Фьярра: быть кроткой и предупредительной. Вот только беда в том, что я не Фьярра. И хоть разумом понимала, что от моего поведения зависит наше с Лешей будущее, измениться за каких-то несколько дней не могла.