Мой (не) идеальный босс - стр. 25
А? Что? Где?
— Разве? — Вполне себе бесчувственный.
— Я понимаю, что вам больно, и мне вас очень жалко. Но нужно это сделать, чтобы облегчить. — Да я ж тоже понимаю, но если хочется плакать. — Переворачивайтесь. Не верю я, что бедра спереди не болят.
И так это говорит, что спорить бесполезно. Меня определенно вычислили.
Пытаюсь перевернуться как-то более ловко, грациозно, но получается как всегда. Кое-как удается не свалиться куда-нибудь со стола и не закряхтеть, словно старушка.
Теперь мне видно его лицо. И даже капельки пота на висках. Бедный. Промять такую тушку надо умудриться.
Берет бутылочку с маслом, наливает в ладонь и снова приступает к делу.
А я чувствую, как кожу приятно охлаждает.
— Решил взять с добавлением мяты. Она обладает отвлекающим эффектом, — объясняет мне, только я не сразу въезжаю, зачем ему отвлекаться. Ой блин. Мысленно бьюсь головой об стену.
И снова. Пока гладит, балдею и боли не чувствую. Прикрываю глаза от удовольствия.
Инга, Инга, где же ты, Инга?
Ай! Ну зачем так? Нельзя столь резко обламывать кайф. Прикусываю губу, чтобы снова не завыть, но с губ срывается скулеж.
Смотрит мне в глаза. В них читается жалость. Старается массировать аккуратнее, но от любого действия, кроме поглаживаний, меня накрывает болью.
— Если вы не будете терпеть, я... Я вас... поцелую! — неожиданно заявляет босс, лишая меня дара речи. — Да-да, знаю, как вам это неприятно. Поэтому постарайтесь уж как-нибудь.
Омг. И с чего это он взял? Я бы с радостью получила поцелуй вместо этих больнючих ощущений. Он бы меня излечил лучше всяких там растираний.
Жаль, озвучить свои мысли не могу. Делаю вид, что терплю. То есть терплю на самом деле. Делая вид, что он во всем прав. А может сорваться? Типа случайно. Интересно, поцелует?
Заманчиво.
Зажмуриваюсь, чтобы не сделать глупость. Массажные движения становятся все интенсивнее. И я уже не могу держаться без всяких задних мыслей. Зажимаю рот рукой. На глазах слезы. Ещё немного и сорвусь.
И когда уже чувствую, что начинаю мычать, пытка прекращается. Движение его рук становятся снова медленными и ласкающими. Переходит к изножью и гладит сразу обе ноги. Скользит большими пальцами по внутренней стороне, принося облегчение, снова даря кайф.
— Вы молодец. Теперь знаю, как заставить вас сделать что-то сложное.
— Да? — спрашиваю расслабленно. От облегчения даже не понимаю, о чем он?
— Угроза моего поцелуя — отличный стимул, как оказалось, — улыбается, но мне слышится некая уязвленность.
— Отличный, — вставляю свои пять копеек, начиная сердиться. Сам поставил практически невыполнимые условия приема на работу, и еще и удивляется, что кто-то пытается их выдержать? Нормально, вообще? — Ведь иначе мне придется искать другую работу.