Мой настоящий мужчина - стр. 18
Дома, сидя перед телевизором, я смотрела с Егоркой какой-то мультик и перебирала его пшеничные волосы. Он тоже поделился своим первым дням. Ему не очень понравилось в детском саду, но он понимал, что другого выхода у нас нет. И поэтому Егор не жаловался и не ныл, как другие дети в его группе. Мой маленький сын решил, что когда вырастет, то станет настоящим мужчиной, и будет стараться не огорчать меня. И он старался. Как мог. И я была ему за это благодарна. Ведь, когда рядом с тобой есть человечек, который тебя любит, то больше ничего и не надо! И пусть ему пока всего пять с половиной! Это не важно! Важно то, что он рядом, и я очень люблю его!
***
Я быстро втянулась в работу. График меня полностью устраивал. Ревский был требовательным, но без самодурства, и я всегда забирала Егорку из садика, как только была свободна. Сергей Вениаминович старался не задерживать меня на работе, а иногда отпускал пораньше. Он знал, что я спешу в детский сад.
И если бы меня спросили, как у меня дела, я, ни секунды не сомневаясь, ответила, что лучше просто не бывает! И это была правда! Ортез на работе я практически не надевала, стараясь просто не нагружать руку. Поэтому о том случайном эпизоде, по причине которого мне пришлось его надеть, я даже и не вспоминала. Он просто стёрся из памяти. Но как выяснилось, что окончательно стереть всё нельзя. Или это судьба старается снова ткнуть тебя носом, если ты забываешь о чём-то, что имеет значение.
Прошло две недели. Точнее, они пролетели, что я их даже не заметила. Дома всё было хорошо, на работе тоже. Я как раз собиралась бежать во второй корпус, когда загорелась кнопка селектора, но не было никакого звука. Точнее звуки были, но непонятные. Не зная, что это могло быть, я решила всё-таки уточнить у Ревского. Входя в его кабинет, я никогда не стучала. Если Сергей Вениаминович просил чай, я просто заносила ему его, ставила на стол и выходила, чтобы не отвлекать от работы. Если же это были документы, то сообщала ему об этом.
Ревский сидел, откинувшись на кресле, и держался одной рукой за грудь, другая лежала на селекторе. Видимо он всё-таки пытался позвать на помощь.
– Сергей Вениаминович, вам плохо? – я подбежала к мужчине и попыталась посмотреть ему в лицо. Оно было искажено гримасой боли. – Вы меня слышите?
Ревский меня не слышал. Или слышал, но ничего не отвечал. На лбу были бисеринки пота, он тяжело дышал.
Схватив свой телефон, я набрала номер Холодова. Он звонил мне через неделю после приёма и интересовался моим здоровьем. Уверив врача, что чувствую себя прекрасно, я поблагодарила за помощь, и записала номер его телефона. Так, на всякий случай. Тем более, узнав, что я работаю в «Медиаграде» помощником Сергея Вениаминовича, Холодов посоветовал не баловать того кофе, так как у Ревского было больное сердце.