Мой муж – мой босс? - стр. 18

– Я никуда не поеду одна, – заявляю и цепляюсь за руку Лампы.

Та гордо выпячивает живот:

– Ну, давайте, давайте, пинайте беременную женщину! Мешайте ей пройти!

Амбалы натурально бледнеют и, ещё раз бормотнув: «Не велено», но уже не так уверенно, всё-таки открывают дверь и запускают нас обеих в просторный салон.

Потом один втискивается с нами, другой усаживается на пассажирское рядом с водителем.

Тот, что пристраивается возле нас, всё время косится на Лампу и поминутно спрашивает:

– Не давлю?

Да уж, не давит! Только вот занимает места больше, чем мы с Лампой вдвоём.

К офису Клепенщука мы приезжаем спрессованные, как шпроты.

Так же, плечом к плечу, поднимаемся на нужный этаж и входим в нужный кабинет.

Клепенщук сегодня… особенно хорош, гад.

Ему идёт светло-кофейный костюм, галстук в мелкую голубую и коричневую полоску. И бледно-голубая рубашка. В тон глаз.

Мажу по нему взглядом и утыкаюсь в пол.

– О, Кристина Витальевна, – ехидно произносит он, – вы сегодня с группой поддержки! Решили играть по-крупному?

Фыркаю:

– Я не играю.

– Ну что ж, отлично, – он указывает на стул, – тогда, милые дамы, прошу вас ознакомиться с содержимым вот этого документа, – он пускает по столу папку с бумагами, – даже лучше, что вас двое. Ваша подруга, – он делает остановку, давая понять, что не знает имени…

– … Евлампия Сергеевна, – подсказывает моя визави.

– Так вот, Евлампия Сергеевна засвидетельствует, что данный документ вы подписали в здравом уме и трезвой памяти. Без всякого принуждения с моей стороны.

Я сдвигаю ладонь, которой перекрывала название папки, и… Глотаю слова – цензурные и не очень.

– Брачный контракт?

– Да, – подтверждает Клепенщук. – У нас всё серьёзно.

– Но зачем?

Он разводит руками:

– У всех свои цели – вам нужны деньги, мне нужна жена. И чем быстрее – тем лучше. Я и так потерял много времени. А мне необходимо как можно скорее предъявить деду наследника. Пока это не сделали мои кузены.

– Наследника… – поперхаюсь я.

– Да, дорогая Кристина Витальевна, – сегодня он будто выплёвывает в меня моё же имя, – брак только тогда полноценный, когда в нём появляются дети.

– Я не согласна! – взвиваюсь. – Дети должны появляться в любви!

И тут этот гад расплывается в самодовольнейшей ухмылке:

– Так зачем дело стало? Уверен, и двух недель не пройдёт – вы влюбитесь в меня по уши. И сами запрыгните в мою постель.

Каков нахал! Я аж задыхаюсь от наглости и безапелляционности. Вскидываю нос, сверлю взглядом:

– Не дождётесь!

Он ухмыляется ещё более сыто и коварно:

– Спорим? – предлагает, по-мальчишески блестя глазами.