Мой любимый шпион - стр. 49
– Вы способны распознавать плотские намерения мужчины? – с любопытством поинтересовался Симон.
– Как правило. Хуже всего то, что мне нравятся прикосновения. В гареме я обожала обнимать детей. – Сюзанна вздохнула. – Я считала само собой разумеющимся, что у меня когда-нибудь появятся свои дети, но этого так и не случилось и теперь уже никогда не случится.
– Мечты умирают, – тихо произнес Симон. – Но иногда их удается возродить. Вы считали себя неподходящей для брака, но посмотрите-ка на нас сейчас.
Сюзанна улыбнулась.
– Да, и впрямь. Но мы поженились только потому, что вы поняли меня и пережили многое из того, что пережила я.
– То есть я не опасен, – криво усмехнулся Симон.
– Вот именно. И мне очень понравилось спать в ваших объятиях.
«А уловит ли она во мне перемену? – размышлял Симон с некоторым беспокойством. – Если уловит – как мне поступить тогда?»
Впрочем, пока что они были вполне довольны друг другом. Медленно проводя ладонью по изящной спине жены, Симон проговорил:
– Завтра хорошо бы встать пораньше и сразу отбыть в Уайт-Хорс, а сегодня можно заняться простыми житейскими делами.
– Такими, как моя амазонка, сапожки и, надеюсь, другая одежда. – Глаза Сюзанны блеснули. – Но амазонкой и сапожками – в первую очередь.
– Перед отъездом из Лондона мне надо навестить двоюродных деда и бабушку Лукаса, – сообщил Симон. – У лорда и леди Фокстон нет своих детей, так что они обожали нас, малолетних озорников. Они были крестными Лукаса и воспринимали нас обоих как родных братьев. – Симон невольно вздохнул. – И, конечно же, они будут рады с вами познакомиться.
– И я буду рада знакомству! – живо откликнулась Сюзанна. – Но почему же они, как крестные, не взяли Лукаса к себе, когда он осиротел?
– В то время они жили в Индии. А когда вернулись в Англию, Лукас уже прижился в моей семье, и его не стали вырывать из привычной обстановки. Но мы часто навещали их.
Сюзанна помолчала, потом вдруг спросила:
– А Лукас значился среди наследников титула Фокстонов?
– Если бы он был жив, то стал бы лордом Фокстоном. Его двоюродный дед приходился младшим братом его родному деду. Но Лукас числится пропавшим без вести уже много лет, поэтому титул перешел к его двоюродному деду. Тот будет только рад отказаться от него, если вдруг выяснится, что Лукас все-таки жив.
Именно из письма четы Фокстон он узнал о предполагаемой гибели Лукаса. Поддерживая связь с ними долгие годы, Симон привык думать, что таким образом хранит память о Лукасе.
– Представляю, как они обрадуются, узнав, что вы женились, – тихо сказала Сюзанна. – Радостная весть после стольких потерь! Может, наш брак… и необычный, но мне он кажется настоящим.