Мой любимый призрак. Городские мифы - стр. 23

Даже теперь, он не пошел в храм, хотя бояться было некого, он исполнил волю отца. Эль поспешил на Набережную, и ощутил себя Ермаком, только что прибывшим сюда, чтобы покорить Сибирь. Об адмирале, проигравшем главное сражение, думать не хотелось, финский хоккейный тренер объяснил популярно на собственном примере, чем отличается кодекс победителя от комплекса побежденного. И не любивший хоккей, но вынужденный порой быть на Арене – это был его участок службы, он принял все это с радостью и даже восторгом, и имел наглость чувствовать себя победителей. Жаль, что жить Элю тогда осталось только пару лет, он не успел самого главного, до конца почувствовать себя победителем. Но кто же знал, что его вот так поспешно вырвут из этой жизни неведомые силы. А они вырвали, не позволив даже еще раз взглянуть на Лизу, побыть с ней рядом, коснуться ладонью щеки, как он с самого первого дня любил делать. А после страстно и нежно припасть к ее губам. Ни о чем другом не мечтал тот, кто повалялся пару дней на больничной койке, и, не приходя в себя, отправился к аллаху в свои райские кущи.. Больше никаких желаний, кроме этого вот свидания с первой и единственной любовью у него не было. И что теперь получается, он может наверстать упущенное, хотя вряд ли сможет коснуться ладонью ее щеки, но просто посмотреть ей в глаза, побыть с ней рядом, это не так и мало, как кажется, это лучше, чем ничего.

Хотя откуда он мог вообще знать, что лучше, что хуже, если с того света на этот он возвращался в первый раз. А из тех, кто возвращался до него он ни с кем не пересекался, да и молчали они все упорно, не желая рассказывать, как и что там было с ними.

Теперь он повторял слова стихотворения Лизы, обращенное к тому самому великолепному финну, но Эль убеждал себя в том, что писала она это исключительно для него. Хотя это был самообман. Но вслед за бардом он мог бы воскликнуть «Да это ж про меня, про нас про всех, какие к черту волки».