Мой любимый предатель - стр. 3
– Да брось, Тоха, – по-детски насупился Ванька и неразборчиво пробурчал: – мне уже даже по законам Америки полгода как все можно.
– А твоему старшему брату все равно, – невозмутимо пожал плечами я и выпустил несколько колец дыма ему на зависть. – Гонял и буду гонять.
– Как думаешь, с ней все будет… – резко переменил тему он и осекся на полуслове: – в порядке?
– Непременно, – я ободряюще потрепал Ивана по плечу и преувеличенно бодро проговорил: – дуй на пары, а я к Михе. Спрошу, сколько получится у него перехватить.
Знал наверняка, что у друга занять не смогу, и не потому что еще до конца не рассчитался за недавно приобретенную поддержанную кию, а потому что Мишка все до копейки вложил в свое дело – караоке-бар. А любое новое начинание всегда требует регулярных, причем не малых вливаний.
Но увидев, как воспрянул духом мелкий, просто не смог потушить загоревшуюся в его глазах надежду, поэтому и врал напропалую. Сам буду выкручиваться, отложенное у Ваньки неприкосновенно – ему за следующий семестр надо платить.
Я действительно направился к Мишане, выбрав традиционно русский путь решения возникшей проблемы – утопить ее в алкоголе.
– Тебе как обычно? – улыбкой встретил меня знакомый бармен и залихватски козырнул двумя пальцами.
– Давай чего покрепче, – попросил я и замолчал, наблюдая, как блондин с выбритым на виске драконом и татуировкой-штрихкодом на шее достает из морозилки запотевшую бутылку огненной и отточенным движением наполняет прозрачную рюмку практически до краев.
До прихода друга я успел опустошить треть емкости, но все еще был трезв, как стекло – видимо, сказалась охватившая меня еще в больнице нервозность. Мы крепко обнялись с Мишкой, поговорили за жизнь, в суть произошедшего посвящать я его не стал – и так прекрасно осведомлен о положении его дел, ни к чему перекладывать с больной головы на здоровую.
А ближе к полуночи к нам за барную стойку подсел молодой человек вида, совсем не подходящего для заведения, в которое его занесло. Серый, явно дорогой, костюм-двойка был идеально подогнан и сидел как влитой на худощавом жилистом парне. Обнаружив у него на запястье «Патек Филипп» дороже моего авто, я и вовсе присвистнул.
– Михаил, я знаю, что у вас есть определенные финансовые затруднения, так что полагаю, мое предложение должно вас заинтересовать, – выбрал официальное обращение прилизанный брюнет и достал из небольшого кейса пухлую кожаную папку.
Оттуда он вытащил снимок девушки лет двадцати-двадцати двух в торговом центре и протянул другу фотокарточку, на которую я уставился через Мишкино плечо. Вроде бы ничем не примечательная внешность: немного вздернутый нос с едва различимой горбинкой, не слишком пухлые губы, обычные скулы и лоб, светло-карие глаза цвета расплавленного золота и длинные темно-коричневые волосы с красноватым отливом. Из запоминающегося только маленькая родинка на левой щеке.