Мой любимый маньяк - стр. 39
Отстраняюсь от него, хоть чуть-чуть разорвать телесный контакт, вздохнуть воздуха и разогнать наваждение им. Морально готовлюсь встретить его насмешку. Но ее нет. Смотрит так пытливо на меня, будто в микроскоп диковинную букашку разглядывает. Первооткрыватель хренов.
- Есть хочу. – буркнула я и заметила насмешку, загоревшуюся только в глазах, но она очень быстро исчезла. Он положил еще одну подушку к изголовью кровати и посадил меня туда. Поставил поднос на ноги и пока я ела, не спускал с меня внимательного взгляда.
- Я не могу есть, когда ты меня гипнотизируешь.
- Прости. – улыбнулся. – Не буду больше. – но с места не сдвинулся и даже не отвернулся.
Я недовольно поморщилась, но кушать хотелось больше, поэтому доела и даже чуть не вылизала тарелку.
- Спасибо. – искренне сказала я. Это было всеобъемлющее спасибо, не только за обед и кажется он это понял. Он улыбался, искренне, широко и хотел что-то сказать, однако его прервал звонок в дверь. Черт, ну почему все так не вовремя? Почему мне кажется, что он хотел сказать что-то важное? Что мне было бы приятно услышать.
11. 2.5. Алекс
От непоправимого меня уберег Дима. Точнее его звонок в дверь. Чуть было не признался Рыжику, что мой интерес к ней простирается гораздо дальше желания помочь, жалости и прочего. Но слава другу, он в который раз меня спас. Не нужны эти признания никому, ни мне, ни ей. Да и что я ей скажу, если и сам не понимаю ничего. Станет только хуже. Сейчас все прозрачно: я ей помогаю, она меня благодарит, у нас прекрасный секс. Все, finita la commedia* (*с итал. Представление окончено).
Вывел-таки на эмоции. А-то, как заколдованная: «что воля, что неволя, все равно…». Нет, сломанную ее видеть было тяжело. Зато сразу нарываться начала. Улыбнулся. Боится меня и все равно дерзит, вот ведь…Никому, ни одной женщине до нее не позволено было грубить мне. Ни одна и не пыталась, в общем-то. Одного предупреждающего взгляда было достаточно, чтобы они осекались даже в мыслях, не то чтобы в словах. У этой же, то ли головушка бо-бо, то ли инстинкт самосохранения напрочь отсутствует. Наверно поэтому мне нравится ее дразнить, злить, пикироваться, сжимать в своих объятиях и сгорать от страсти вместе. А сейчас я сгораю один. Хочу ее до боли в зубах, потому что стискиваю челюсть так крепко, что зубы хрустят. И хоть она и сказала «никогда», я знал, что выведя ее на эмоции, выведу и на секс. По-другому не получится. Мы как бензин и огонь, стоит поднести нас друг к другу – либо пожар, либо взрыв.
- Проходи. – зову Диму, даже не здороваясь, будто расстались всего пять минут назад. – Она в спальне, лежит. Отвечая на твой немой вопрос, скажу, она в относительном порядке, сотрясение есть, но постельный режим приведет ее в норму.