Мой любимый глюк - стр. 52
Я и Зоей-то, именем, столь далеким от нормального эльфийского, рискнул назвать ее только один раз.
И даже тогда почувствовал едва уловимую связь, а когда мне пришлось взять мою сиятельную госпожу за руку, связь укрепилась.
Даже тогда, когда я еще не знал ее полного имени!
Что же будет теперь, когда я назову ее – Зоэлиэль…?
Основатели!
Боюсь, что в таком случае и сам Владетельный кое-что почувствует. Кто знает. По крайней мере, в том трактате, в котором я все-таки нашел упоминание о такого рода связи не в романтическом ключе, а сугубо магическом, что-то такое говорилось.
Да, точно!
Что если назовешь эльфа его истинным именем, то при определенных обстоятельствах ближайший кровный родственник почувствует колебания пространства.
Не знаю, насколько эти предположения основателей были верны, но проверять мне не очень хотелось. Ведь тогда придется отправляться прямо к Владетельному.
А я… Я был еще не готов так быстро разлучаться с этой девушкой. Чудесным виденьем, пленившим мое сердце.
Да я вообще не хотел с ней расставаться, ни под каким предлогом.
Но, похоже, когда Зоэлиэль только что сказала вслух свое полное имя, процесс пошел.
Потому что у меня появилось неприятное чувство сжатия в груди, и ощущение, словно дыхание сбивается с ритма.
Похоже, Владетельный запустил поиск. Что же. Не первый раз. Но до чего же муторное, неприятное ощущение. Однако в первый раз такое сильное.
Не удивительно, если его родная кровь рядом.
Будто кто тянет из тебя энергию, перебирая нади (многочисленные малюсенькие энергетические каналы) как струны на гитаре.
Засвербило в центре позвоночника.
Основатели… Ну кто, кто лет эдак двести пятьдесят назад дернул меня принести эту клятву, а?
Молод был, глуп. Тщеславен, что греха таить.
Хотелось быть поближе к Владетельному, которого я, тогда молодой, но входящий в силу эльф, боготворил.
Готовился помочь родному клану в укреплении позиций в новых для себя условиях. Ведь соседние кланы не дремали, хотя после вековой войны все, включая и наш Прозрачной розы, все еще зализывали раны.
Хотел попробовать свою силу. В результате Владетельный приставил меня к новорожденному сыну. В няньки, прости основатели !
И клятву, конечно, пришлось принести. Как водится, на крови.
Клятву на верность Владетельному. А уж на сколько широко она распространялась, я узнал со временем. Непричинение вреда ему и его потомкам.
А вот “непричинение” это трактовалось иной раз весьма своеобразно.
Сейчас же…
Основатели!
Ну почему меня угораздило влюбиться именно во внучку Владетельного?!
Как всегда, в минуты глубочайшего стресса, в действие включались глубочайшие структуры, задействованные отцами-основателями.