Мой любимый генеральный - стр. 7

Вот только с ребенком не вышло. Мы старались изо всех сил, но я не беременела, хотя со здоровьем вроде бы все ок.

Через полгода сидения дома я отчаянно заскучала, стала искать работу.

Димке к тому времени тоже надоело, что я сижу без дела, стал попрекать тем, что от меня одни убытки. Но одновременно с этим поддерживал, содержал, с завидной регулярностью продолжал попытки сделать мне ребенка. В любви признавался тоже регулярно.

Мы ведь были семьей! А теперь что?

Я вот так уйду? Даже не поговорив?

Поговорить бы надо.

Но о чем? Получается, он мне все это время лапшу на уши вешал. Я ее снимала и ела, а он снова вешал.

Сколько у него было таких Анжел?

Размазывая по щекам слезы, я все же иду в спальню, выгребаю вещи из шкафа, кое-как сортирую, решая, что пойдет со мной по жизни дальше.

Потом снова лезу в соцсеть, про себя осыпаю проклятиями соперницу и ее идеальную белую кожу.

Во время этого увлекательного занятия впадаю в неконтролируемую истерику, все же пишу ему: «Димка, ты подлец!»

Ответа так и не дожидаюсь, да и не нужен он мне.

Обхожу квартиру, заглядывая в каждый шкаф. Что-то вытаскиваю, что-то кладу обратно, а в целом просто навожу хаос. Квартира – живая иллюстрация того, что творится в моей душе.

Сумка наконец собрана.

Я сажусь возле нее в спальне, соображаю воспаленным мозгом, куда пойти ночевать.

В этот момент слышу звук открываемой двери.

Муж пришел домой…

Алина

Я не двигаюсь с места, вслушиваюсь в шаги Димы.

Он заходит в квартиру, при этом говорит как ни в чем не бывало:

– Да не, все в порядке, на выходных встретимся.

Он что, не один?!

Впрочем, поскольку ответа собеседника не следует, я делаю вывод, что все-таки один. Наверное, разговаривает по телефону.

Он тем временем продолжает:

– Да не будет Алинка против. Ага, давай…

Я не буду против чего? А меня спросить не забыл? Впрочем, в нынешней ситуации это уже без разницы.

– Алинка! – слышу его недовольный голос. – Ты где?

С этими словами он заходит в спальню.

Я смотрю на своего мужа, на его темно-коричневые кудри, заглядываю в серые глаза, которые так любила… Теперь, после всего, больше не вижу в нем того задорного парня, в которого год назад без оглядки влюбилась. Он кажется мне чужим, холодным.

Дима же моего подавленного состояния в упор не замечает. Обращает внимание лишь на разбросанные по комнате вещи.

– Я не понял, – он недовольно хмурит брови. – Какого хрена тут творится? Что за бардак?

Я внутренне истерично смеюсь.

Ежу не понятно, что происходит? Сумка с вещами возле кровати ни на какие мысли не натолкнула?