«Мой лучший друг товарищ Сталин» - стр. 56
Шутка понравилась, и Коба ее повторил.
Помню (но лучше проверить), 5 марта записка Берии о судьбе польских военнопленных рассматривалась на Политбюро. Вечером того же 5 марта Коба вызвал меня и молча положил передо мною эту записку. Члены Политбюро обсудили ее и одобрили. На ней стояли размашистые подписи Кобы, Молотова и неясная – Микояна.
Коба сказал кратко:
– Поедешь и доложишь об исполнении!
Он любил, чтобы соратники участвовали в таких делах. Я тоже был соратник – на свою беду.
Я приехал во внутреннюю тюрьму Калининского управления НКВД ночью. Шел по перрону, когда к другому пути подошел поезд Осташков – Калинин. Увидел, как выгружали поляков. Окруженные конвоирами, они спокойно, неторопливо шагали с чемоданами по перрону. Я знал: им объявили, будто их везут на работу в другой лагерь. Некоторым даже сказали, что везут на свободу в нейтральную страну.
Их сопровождала охрана – конвойные войска НКВД, проводившие эту акцию.
Меня привезли в Управление НКВД по Калининской области, разместившееся в тюрьме. В кабинете начальника управления я увидел знакомое лицо – Блохин, начальник комендантского отдела НКВД. Крепкий мужик, кряжистый, черты лица – будто рубленые, суровые. Он был много моложе нас с Кобой – с 1895 года, но в органах работал уже при Ягоде.
С ним приехали еще пара десятков человек из комендантского отдела, и среди них – люди… из охраны Кобы! Это был «прикрепленный» Хрусталев и двое других (имен уже не помню, но точно встречал их на Ближней).
Оказалось, они часто участвуют в подобных ликвидациях.
– Набиваем руку, – засмеялся Хрусталев.
Конвойные неторопливо ели, но на столе стояла одна закуска.
– Выпивка и жратва после, – пояснил мне Блохин. – Сейчас харчимся перед… Будешь участвовать в деле?
– Нет, просто доложу Хозяину, как все происходило.
– Значит, ты – инспекция. Ну, лады, скоро пойдем. – Он встал из-за стола и пояснил: – В тюрьме – первая партия поляков, их три сотни человек. Им объяснили, что здесь – пересылка и их отправляют в нейтральную страну… Сейчас, после поезда, их по одному проводят в Ленинский уголок… – (Комната в тюрьме, где проводились политзанятия для персонала. Там висели обязательные портреты – Маркса, Энгельса, Ленина, Кобы и членов Политбюро.) – В Ленинском уголке наши товарищи сначала сверят данные. Потом на поляка наденут наручники, конвой приведет его ко мне – в одну из камер.
Мы пошли по коридору. Он открыл камеру.
– Здесь.
В абсолютно пустом помещении под потолком горела голая лампочка.
– Тут ничего не слышно, никаких звуков выстрелов – стены обшиты кошмой. Ставим лицом в стену и в затылок… Нас три десятка участвуют. Думаю, управимся, обслужим все три сотни до рассвета…