«Мой лучший друг товарищ Сталин» - стр. 44
Помню, обрадовавшийся Риббентроп тотчас начал подготовленную, выспреннюю речь: «Я хотел бы сказать о духе братства, который столетиями связывал русский и немецкий народы…»
Но Молотов (как было задумано Кобой) грубо оборвал его:
– Между нами не может быть никакого братства. Вы это знаете не хуже нас. Давайте лучше говорить о делах. Вы хотите нашего нейтралитета. Я вынужден вам сказать: не может быть никакого нейтралитета с нашей стороны, пока вы не перестанете строить агрессивные планы в отношении СССР. Мы не забываем, что вашей конечной целью является нападение на нас. Так было, во всяком случае, заявлено вашими лидерами не раз и не два!
Коба мрачно молчал. Пока. Он знал сообщения наших агентов: Гитлер велел Риббентропу не возвращаться без Пакта, и потому посланец готов к любым уступкам.
Только когда Риббентроп совсем сник, Коба заговорил.
К полному изумлению немца, теперь сам Сталин повел переговоры. И они завершились… за три часа. (Если учесть, что половина времени уходила на перевод, можно представить, как стремительно и легко они прошли.)
Результаты хорошо известны. В составленном нами проекте Пакта обе стороны обязались «воздерживаться от всякого насилия, агрессивного действия и нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами». Если одна из договаривающихся сторон окажется объектом «насилия или нападения со стороны третьей державы, другая сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу». В случае возникновения споров или конфликтов между договаривающимися сторонами они «должны разрешаться исключительно мирным путем».
Во время крайне быстрого обсуждения (Риббентроп спешил соглашаться со всеми статьями) Молотов и Коба успешно играли роли, придуманные режиссером Кобой. Молотов – угрюм, недоверчив, часто переспрашивал или обрывал собеседника. Коба – добродушен, само кавказское гостеприимство. Риббентроп был очарован Кобой и счастлив: договор одобрен и будет подписан!
Но вдруг Коба с усмешкой спросил:
– А как же теперь будет обстоять дело с антикоминтерновским пактом? Что скажут его участники – Япония, Италия?
Риббентроп, смеясь, ответил шуткой:
– Ну что же, Советский Союз присоединится к антикоминтерновскому пакту, и все вопросы отойдут сами собой.
Коба весело прыснул в усы, сказал тихо:
– Нашелся, мерзавец!
(Шутку эту Риббентропу предусмотрительно приготовил Геббельс и одобрил Гитлер – так сообщил Старшина.)
Риббентроп, как бы невзначай, попросил внести еще один пункт. Как он пояснил, «не такой важный» – о том, что договор вступает в силу с момента его подписания (а не после ратификации парламентами, как предлагалось нами).