«Мой лучший друг товарищ Сталин» - стр. 34
Я слушал Кобу, решавшего судьбы мира, и видел замерзшего грузина, уткнувшегося носом в стену в ледяном Туруханске, и его собаку, лижущую тарелку. Чудны дела Твои, Господи, как сказали бы в нашей семинарии!
– Так что будем годить – как пишет товарищ Салтыков-Щедрин, – закончил Коба.
Я понял: он пока не решил, что делать.
Англия и Франция наконец-то услышали наши призывы. В Москву отправились их военные миссии.
Коба послал на переговоры представительнейшую делегацию во главе с военным наркомом Ворошиловым. Но оказалось, Англия и Франция выделили каких-то жалких офицеров, которые к тому же неторопливо и долго до нас добирались. Было ясно: они по-прежнему не хотят военного союза с нами. Как сообщали «кембриджцы» из Лондона, Чемберлен не желает связывать себя с большевиками, он не хочет нашего участия в польских делах. Миссии направлены лишь для того, чтобы попугать Гитлера и заставить его отказаться от немедленных военных действий.
Чемберлен очень невысоко ценил наши военные силы.
Мой агент прислал доклады обоих английских военных атташе. Они дружно писали, что наша армия и ВВС способны хорошо обороняться, но вести серьезные наступательные действия не могут.
Однако в Берлине думали иначе.
Мировая сенсация
Мне тогда пришлось спешно отправиться во Францию и Бельгию… Вернулся я только к майским праздникам.
1 мая 1939 года состоялся парад. Я был на Красной площади и с удовлетворением отметил: рядом с Кобой на Мавзолее стоял нарком Литвинов.
Но уже 3 мая мир потрясла сенсация. Это была малюсенькая заметка в «Правде». В разделе «Новости» сообщалось о том, что товарищ Литвинов освобожден от должности народного комиссара по иностранным делам по собственной просьбе, и на его место назначается Председатель Совета народных комиссаров товарищ Молотов.
Литвинов, ратовавший за союз с западными демократиями, укрепление Лиги Наций, был прогнан! И еще: еврея заменил русский! Коба широко отворил дверь для переговоров с Германией.
Невозможная телеграмма
Ночью… это был вторник 15, точнее, уже 16 августа, меня разбудил звонок. Коба сказал:
– Немедленно приезжай, машина у твоего дома.
Через полчаса я был в его кабинете. Там уже сидели Молотов и Ворошилов.
Оказалось, ночью послу Шуленбургу пришла срочная телеграмма из Берлина. Шуленбург тотчас попросил приема у Молотова. Его обязали прочесть эту телеграмму вслух Молотову, перед тем как вручить ее, – столь важна она была.
Исполнив просьбу, он попросил немедленной аудиенции у Сталина, чтобы лично передать ему этот важнейший текст.
И он передал.
Теперь эта телеграмма была в руках Кобы. Никогда не забуду, как он читал ее. Прочел, потом положил, прошелся по кабинету. Опять прочел. Какое торжество было на его лице! Наверное, так торжествуют ученые в момент, когда опыт подтверждает их величайшую догадку. Только за догадками Кобы стояли жизни и смерти миллионов…