Мой лишь наполовину - стр. 32

— Мам…

— Нет, я хочу знать ответ. Мне вчера позвонила Нина и просто огорошила новостью, которую у меня язык не повернется назвать приятной.

— Мам, мы всё уже решили. Не нервничай. Вы с папой на отдыхе, зачем тебе это всё?

— За тем, что ты моя дочь, Мирослава! — тоном строгого завуча чеканит мама.

Закатываю глаза. Прохожу вглубь дома, бросаю сумку на диване в гостиной и принимаюсь одной рукой расплетать волосы.

Та легкость, которую я успела поймать за время посиделок с Феликсом быстро рассеивается. Снова чувствую тяжесть и сомнения.

— Ты нас с папой знаешь. Мы в Яне души не чаяли до тех пор, пока он…

— Не надо, — перебиваю.

Не хочу об этом ничего слушать. Сама прекрасно знаю, что отношения между Яном и моей мамой резко испортились после моей неудачной беременности. Она была категорически против аборта. Папа поддержал ее. Впрочем, он всегда ее во всем поддерживает, потому что в нашей семье главная именно мама.

— Что «не надо»? Вашего ребенка он не пожалел, а того другого нагулял и приласкал сразу? Того другого значит надо жалеть, да? Так получается? Что за двойные стандарты?

Начинаю расхаживать из одного угла гостиной в другой. Чувствую дрожь в теле и ком слез в горле. Но держусь. В конце концов, это моя мама, значит и мои проблемы, которые, кроме меня, никто не решит.

— Во-первых, это было наше обоюдное решение, мама. Во-вторых, этот мальчик здесь вообще ни при чем. Ян сам не знал о том, что у него есть сын. И… Никто никого не нагуливал. Это еще произошло до того, как мы официально стали парой.

— И ты поверила?

— Да, мам, поверила. У меня нет причин ему не верить.

— Ну и дура. Аборт проглотила, измену проглотила. А дальше что?

— Мам, хватит.

Сжимаю пальцами горло. Будто это должно перекрыть доступ слезам. Но не помогает. Они уже жгут переносицу, не позволяют нормально сделать вдох.

— Нет, не хватит, дочка. Это уже ни в какие рамки не впишешь, понимаешь? Если бы я знала, что всё вот так получится, никогда в жизни замуж за Раевского не пустила. Ты же не понимаешь, что тебя ждет впереди. А я понимаю, потому что дольше тебя на этом свете живу. Много всего повидала. Сначала ребеночек, затем мамаша активизируется.

— Мам, пожалуйста…

— Нет-нет, ты должна понимать на что подписываешься. Теперь ты всю жизнь будешь вынуждена делить своего Яна с той другой семьей. И нет никаких гарантий, что она не захочет стать для него единственной.

Мама бьет своими словами вполне прицельно. Озвучивает всё то, чего я так одержимо боюсь. Рушит все мои барьеры, обнажает мой страх.

— Ян — не маленький наивный мальчик, — парирую. — Он умеет расставлять приоритеты.