Мой лишь наполовину - стр. 28

— Да, сынок, ты уверен?

— Абсолютно.

В гостиной снова виснет пауза.

Мы стоим с Яном друг напротив друга. Нас разделяет столик, на котором стоит поднос с чаем. Но в эту секунду мне кажется, что между нами начинает разрастаться пропасть.

Обнимаю себя за плечи. Смотрю на Яна. Он в мою сторону — нет.

— А кто мама мальчика? Как его зовут? Надеюсь, мы сможем с ним познакомиться?

Каждый из вопросов Нины Андреевны только сильней вскрывает мою грудную клетку.

Не выдерживаю, разворачиваюсь и быстрым шагом ухожу в сторону ванной. Подбородок трясется. Глаза обжигают слезы. Внутри — агония.

Это просто мальчик. Просто мальчик. Ребенок. Он ни в чем не виноват. Не виноват. Виновата его мать. Которой физически нет рядом с нами. Но которая уже отравой вошла в нашу с Яном жизнь.

9. Глава 9.

Тянусь за салфетками, что лежат на полке у зеркала. Вытираю слезы. Всхлипываю.

На душе невыносимо паршиво. Хочется забиться куда-нибудь как можно подальше и просто побыть в тишине. Не знаю, на час или, может, на пару лет.

Перед глазами всё снова расползается. Так быстро и основательно, что это даже пугает.

Опускаюсь на бортик джакузи. Прижимаю очередную сухую салфетку к лицу. Проваливаюсь в свою боль.

Слышу шаги за дверью.

Замолкаю. Не двигаюсь.

Эти шаги я узнаю из сотни тысяч других. Правда, не знаю, что чувствую, слыша их: облегчение или тревогу.

Ян молча заходит в ванную комнату. Находит меня взглядом. Всё еще кажется немного сердитым.

— Я ничего не говорила твоей матери, — выдавливаю.

Не хочу быть виноватой в том, чего даже не собиралась совершать.

Ян ничего на это не отвечает. Он подходит ко мне и с легкостью поднимает на руки. Я немного пугаюсь. Крепко хватаюсь за него, обвиваю руки вокруг шеи.

Меня снова душат слезы. Снова плачу. Тихо. Но чувствую, как промокает ткань рубашки на плече у Яна.

— А где родители? — шепотом спрашиваю, когда мы оказываемся в нашей спальне.

— Уехали.

Понятно.

Ян их просто выпроводил. Чувствую себя неловко из-за этого. Нельзя так с родными, но Ян придерживается иного мнения. Всегда оставляет небольшое расстояние между нашей семьей и нашими родителями, чтобы они не вмешивались лишний раз.

Он усаживает меня на кровать, сам присаживается на корточки и опускает ладони мне на колени. Я чувствую их тепло даже сквозь тонкую ткань домашних брюк.

Кожа покрывается мурашками. Рассматриваю длинные пальцы, узоры ярко выраженных вен.

— Мира, посмотри на меня.

Закусываю губу. Поднимаю взгляд.

Ян внимательно смотрит на меня, неторопливо поглаживает большими пальцами мои колени. Это движение успокаивает меня и в то же время — волнует. Волнует своей интимностью.