Мой личный враг - стр. 2
Ее позвали оценить заграничное Викино приобретение – французского журналиста, приехавшего творить в Москву. Она оценила – не слишком высоко. Теперь оставалось со спокойной душой поесть и дождаться Андрея.
Стоя в углу, она жевала бутерброд с тоненьким ломтиком вкусной белой рыбки и хрюкала от удовольствия.
За день она устала, набегалась, дважды промочила ноги, поругалась с оператором, чуть не опоздала с сюжетом к эфиру и получила выговор от желчного Михаила Андреевича, выпускающего редактора.
«С вашей организованностью, Саша, – сказал Михаил Андреевич, возвращая ей подписанный текст репортажа, – только на складе утильсырья работать».
И ни о чем не захотел слушать. Ни о «пробках», ни об операторе, решившем именно сегодня помотать ей нервы, ни об опоздании политика, у которого она брала интервью.
Ну и ладно, день прошел – и слава богу, следующий будет лучше. В это Александра верила свято. Самое главное – сейчас приедет Андрей и можно будет тихонечко убраться восвояси.
Взяв еще один бутерброд, Александра перехватила тоскующий взгляд Димы Тимофеева, собственного корреспондента «Вестей» в Багдаде, который толковал о чем-то с Викой, и бегло ему улыбнулась. Димка закатил глаза и поднял брови, выражая отчаяние, но Александра спасать его не собиралась. Она слишком устала, неохота ввязываться в Викины светские беседы. Прилаживая бутерброд, чтобы половчее откусить, она осторожно повернулась в сторону балкона, где было не так людно, и нос к носу столкнулась с французом.
– Пардон, – пробормотал он и вежливо посторонился. Рядом с ним Александра чувствовала себя слонихой.
– Ничего, – лучезарно улыбнулась она с высоты своего роста.
Весь он был какой-то невзрачный. На худом загорелом лице – очочки, одет то ли бедно, то ли непривычно для русского глаза – темный свитер, темные джинсы, нелепая жилетка. И – господи, спаси и помилуй! – волосы собраны сзади в короткий хвост.
Он тоже улыбнулся. Улыбка у него оказалась приятной.
– Я, наверное, за всю жизнь столько не знакомился, сколько за сегодняшний вечер, – сказал он Александре по-русски. – И никого не запомнил.
Очень удивленная, Александра замерла с бутербродом в руках – со всегдашней своей неловкостью, за которую ее так ругал Андрей, она даже не догадалась пристроить его на тарелку. Знакомясь, французик пробормотал что-то вроде «Нотр-Дам, норсульфазол…», то есть изъяснялся явно по-своему, по-иностранному, это она точно запомнила. А теперь вдруг – на великом и могучем…
– Вы говорите по-русски? – с изрядным опозданием удивилась она.
– Говорю, – подтвердил он. – Как у каждого или почти каждого порядочного француза, у меня имеется русская бабушка вполне княжеского рода. Учить русский язык в семье считалось хорошим тоном.