Мой личный дракон. Наследие старого маяка - стр. 16

Но все это не помешало осмотреть строения, возле которых мы оказались.

Маяк был старым, угрюмым и величественным. Его стены были выложены из грубого, темно-серого камня, покрытого мхом и глубокими трещинами.

Одна из сторон башни была почти полностью оплетена диким виноградом, зеленым и буйным. Его толстые стебли и цепкие усики давно добрались до верхней стеклянной части и теперь пытались захватить и крышу.

Недалеко расположился флигель. Старый, деревянный, невнятного выгоревшего цвета. Он, видимо, когда-то служил жильем или складом.

Но теперь его крыша была обрушена, а дверь сиротливо висела на одной петле, словно побывала в шторме. А, может, и ни в одном.

Но все это не выглядело пугающим, скорее одиноким и запущенным. А еще, на фоне бескрайнего моря, по-своему атмосферным.

Кайрос тем временем обратился в человека, и подхватив мешок с моими вещами, объявил:

– Добро пожаловать в новый дом, Тесса!

Значит, дракон все же не придумал дом. Хоть, это и не дом, а всего лишь маяк. Но это гораздо лучше, чем ничего.

Дверь маяка скрипнула, но легко поддалась, когда дракон потянул ее на себя. За порогом пахло солью, пылью и чем-то пряным. Свет проникал, через узкие окна, рисуя длинные золотые полосы на каменном полу.

Внутри оказалось прохладно. Первое, что бросалось в глаза, – узкая винтовая лестница, что вела наверх.

А вот первый этаж выглядел вполне себе жилым. Круглая комната, хоть и старая, не выглядела заброшенной. На столе у стены стояла посуда, – тарелка с остатками каши и массивная глиняная кружка. Рядом – грубая деревянная ложка и нож с потемневшим лезвием.

С другой стороны стояла кровать, застеленная шерстяным пледом, рядом возвышалась стопка книг и старых, пожелтевших газет.

Здесь явно кто-то жил.

Я так увлеклась осмотром обстановки, что не сразу заметила, как из-за массивных перил показался человек.

Это был старик. Худой, как сушеная вобла, в длинной вязанной тунике в сине-белую полоску и штанах, закатанных под коленьями. Его голубые, как море, глаза явственно говорили, что это именно человек. У драконов светлых глаз не бывает. У чешуйчатых всегда были темно-карие, почти черные.

Старик вышел из тени не спеша и будто бы, совсем не удивляясь незваным гостям. Он остановился в нескольких шагах от нас, опираясь на крепкую палку. Прищурился. Осмотрел нас долгим, выверяющим взглядом. Таким, от которого моментально стало не по себе. Казалось, что он заглядывает в самую душу, изучает потаенные мысли, осуждающе перебирая их.

Я поежилась. Везет же мне последнее время на подозрительных стариков.