Мой криминальный босс - стр. 3
Только чувствую что-то влажное между нами.
Он что, обмочился?!
Ну все, Таня, приплыли…
Нет, это не то. Мокрое пятно расплывается на уровне живота, а не ниже. И пахнет… пахнет кровью.
Страх захлестывает меня с новой силой.
Боже, у меня в квартире труп! Как я это объясню хозяйке? Хотя, о чем это я? Нужно срочно звонить в полицию!
– Эй, мужчина, – трясу его за плечо.
Но он не откликается. Даже не двигается.
Неужто и правда помер?
Дергаюсь сильнее. Ужом выбираюсь из-под него, едва не лишившись халата.
Смотрю на себя. Так и есть! Спереди на кремовом шелке расползлось отвратительное красное пятно размером с суповую тарелку.
Так, Таня, дышим ровнее. Все хорошо, все хорошо…
Первым делом закрываю дверь в квартиру. Еще не хватает, чтоб соседи увидели. Хотя может было бы лучше, если б увидели. Ну нет. Потом еще им объясняй, что делает на твоем пороге окровавленный мужик.
Успокаивая себя, осторожно подхожу к незнакомцу. Он лежит на животе, но лицо повернуто вбок, и мой взгляд натыкается на его профиль.
Все внутри замирает.
Нет, такого не может быть!
Но глаза не обманывают. Эта милая родинка на виске и маленький шрам на брови – знакомы до ужаса. Когда-то я безумно любила их целовать.
В памяти всплывает прошлое, которое я пыталась забыть все эти годы. Это же он, Павел Островский – моя первая любовь, мой первый мужчина, моя первая боль! Тот, кто бросил меня накануне свадьбы. Просто испарился: без звонка, без записки, без СМС.
А теперь вдруг возник из небытия…
Не могу поверить, что он лежит у меня в коридоре.
Прислушиваюсь.
Павел дышит. Тихо, почти незаметно, но дышит.
Значит, не умер.
От нахлынувших чувств подкашиваются ноги. В груди разворачивается ураган.
Может, все-таки это ошибка? Может, это не он? Что ему делать здесь, в спальном районе на выселках?
Но я не могу отвести глаз от шрама. Потому что знаю, как он его получил. Помню, как промокала салфеткой кровь, обрабатывала зеленкой и дула на ранку. Помню, как Пашка морщился и пытался меня оттолкнуть. А тренер тогда прикрикнул, чтобы он сидел смирно. Потому что залепить себе мячом в лоб – это самое глупое, что может случиться на поле!
А он изменился. Восемь лет назад еще не был таким мускулистым. И этих серебряных нитей на коротко стриженных висках тоже не было. И морщинок на лбу…
Чем же он занимался все эти годы?
Словно услышав вопрос, мужчина чуть слышно стонет. Хочет перевернуться.
Я падаю на колени, хватаю его за плечи и помогаю осторожно лечь на спину.
Да, это он. Я не ошиблась.
Рассматриваю его, вспоминая прошлого Пашку и сравнивая.
Новый Островский огромный как шкаф, возмужавший. Темноволосый с тонким носом с горбинкой. Его черты стали резче, появились суровые складки возле уголков губ. И еще одна – между бровей. Теперь он не просто симпатичный форвард студенческой футбольной команды, а взрослый харизматичный мужчина. Даже сейчас, когда лежит совершенно беспомощный, от него веет опасностью и чем-то запретным.