Мой красный дневник - стр. 14

– Это розыгрыш. Просто развлекся.

Это он обо мне. Развлекся, значит! А я теперь красней и объясняй, что ничего личного ни к нему, ни к ней у меня не было.

– Левушка, скажи, секьюрити у тебя постоянно на обоих выходах дежурят? В окно кто-нибудь влезть может?

– Дежурят! Не может!

– Значит, так… Фаддей! – Это он старшему смены охраны. – Пусть два паренька из тех, кто не болтливый и покрепче, берут лопаты, ее шмотки, и дуют на городскую свалку. Надо прикопать.

– Не по-человечески! – Вздохнул Саныч.

– А по-человечески меня выдирать из сауны и заставлять подчищать ваши хвосты? Или вам нужна дурная слава? «Директор крупного торгового центра и знаменитый юрист у трупа проститутки». Как вам такой заголовочек?

– Пусть хоть на кладбище закопают…

– Хоть у тебя в палисаде! – Чебурашка подумал и куда-то позвонил. Наверное, директору нашего кладбища. – Здорово! С наступающим! Да, здоровья, еще раз здоровья и долгих лет жизни! Да, дорогой, прямо сейчас. Да, на двадцатом участке. Нет, сами справимся. Я завтра заеду, перетрем. Пока! – Его голос изменился. Сейчас он обращался к Гройсману. – Лева, с тебя двое ребят. Пусть отвезут и прикопают на двадцатом. И мне надо поговорить с теми, кто стоял на дверях и кухонными работниками. А здесь… уберите так, чтобы сверкало, как яйца у кота.

– Конечно, Игорь Анатольевич! – прокряхтел Лев Семенович. – Сделаем!

Когда опасность бизнесу миновала, Лева прекратил истерить и стал собранно-деловым. В коридоре зашумели: кто-то ходил, кто-то разговаривал по телефону.

– Парни! – Услышала я удаляющийся голос Чебурашки. – Успокойте гостей. Скажите, женщина упала и разбила голову.

– Две бабы видели…

Это Савин.

– Ерунда. Скажите – померещилось спьяну.

Вот теперь все. Можно вылезать на свет Божий и делать вид, что я – «женщина глупая, доверчивая и выпимши».

Посмотрев в щелку и выбрав момент, когда одни прошли, а другие еще не вышли, я выскользнула, прикрыв дверь. Потихоньку, на цыпочках, прислушиваясь к шагам и звукам, я поспешила в общий зал. Оттуда доносился неясный гул голосов. Идти ко всем остальным мне совершенно не хотелось, поэтому из коридорчика я повернула в фойе. У двери стоял охранник в черной униформе с непроницаемым лицом. Рядом с гардеробом топтались две парочки, причем дамы исступленно курили, несмотря на табличку с запретом, а их кавалеры тоскливо зажимали в руках их роскошные шубы.

– Что, не пускает? – шепотом осведомилась я у гардеробщика.

Тот помотал головой и, нагнувшись, спросил:

– Так что там?

– Женщина в обморок упала, лоб разбила! – Театральным шепотом объявила я на весь предбанник. – Скорую вызвали и полицию!