Мой красавчик - стр. 17

Нырнуть, нырнуть как можно глубже! Черт возьми, почему я не ныряльщик?

Но я сделаю это. Сделаю все, что смогу.

Я вытащу тебя отсюда, Теодор Адамиди, что бы ты обо мне ни думал.

Ухожу под воду все глубже и каким-то чудом хватаю его за руку. Тяну наверх. Туда, где звезды. Туда, где есть свет, кислород и жизнь!

Мне везет. Нет, правда. Кажется, жизнь, которая меня с семнадцати лет только мотала из стадии «задница» до «полная задница» внезапно вспомнила, что горшочек с удачей Ани Скворцовой где-то завалялся и открыла его.

А как еще объяснить то, что мне удалось догрести до небольшого, затерянного в море островка и выволочь на берег тяжеленного мужчину? Мои сорок пять против его совершенно точно восьмидесяти. В воде и на спасательном жилете я как-то справлялась, а вот на мели стало совсем тяжело.

Пришлось бросить его прямо у кромки прибоя на мягком песке.

Только сейчас, подползая к нему, вижу – голова разбита. Правая сторона лба вся в крови. Теодор все еще без сознания, а я, кажется, начинаю понимать, что произошло.

Мы живы. Мы выбрались.

Я готова, как отчаявшийся найти землю моряк, целовать песок и смеяться. Но ограничиваюсь улыбкой и вглядываюсь. Адамиди еле дышит, кожа чуть синюшняя.

– Черт!

Резко вспоминаю всё, что нужно делать при утоплении. К счастью, на занятиях нам вдалбливали инструктаж по первой помощи так, что фиг забудешь. Как я на воде не заметила, что все плохо? Дыхание хоть и есть, но едва-едва. Черт, вода в легких!

Какая же я дура! Спасла, чтобы угробить!

Переворачиваю на живот и делаю мерзкую, но необходимую вещь. Два пальца в рот малознакомому мужчине. Нажимаю на язык. Еще никогда в жизни я так не мечтала о том, чтобы кто-то продемонстрировал мне содержимое своего желудка.

– Я, черт возьми, жив, – хрипит внезапно пришедший в сознание босс.

– Осторожно! – едва успеваю его поймать и передвинуть чуть в сторону от некрасивой лужи на песке. Пофиг. Главное, живой.

Адамиди перекатывается на другой бок и пытается поднятся.

– Лежи! – рявкаю и тоже ползком добираюсь до него. Сил нет. Я потратила последние на то, чтобы доплыть сюда. – Хотя бы несколько минут, лежи спокойно.

Перехожу на ты скорее от усталости, чем осознанно. Уверена, когда приду в себя, снова начну выкать и шарахаться от него, как от чумы.

Подползаю и укладываюсь напротив, глаза в глаза. Сейчас передо мной не блистательный Теодор Адамиди, а простой человек, которому очень больно.

– Я что, опять живой? – устало выдыхает он и морщится, ощупывая голову.

– Опять?

– Когда я, наконец, сдохну, – закрывает глаза.