Мой истинный враг - стр. 20
– И он прекрасно займет одно из них.
Когда они, наконец, паркуются, Мэтту становится жалко больных, которых лечит его старший брат.
В лифте душно и слегка тесновато, Филип на ходу снимает куртку и натягивает на себя больничный халат. Мэтт вдруг видит это преображение. Минуту назад он был его сварливым старшим братом, который орал на парня на парковке, сыпал матом и готов был придушить кого-нибудь за то, что его рабочий день начался не так как нужно, а теперь стоит перед ним, собранный и холодный, просто врач, который, хоть и не выспался достаточно после ночной смены, все равно выглядит так, что ему можно доверить собственную жизнь.
– Ты отлично выглядишь, – вдруг говорит Мэтт.
Филип косится на него, как будто пытается придумать, что сказать, но его спасает звук открывающихся дверей и народ, который встречает их на этаже.
Они вместе выходят к приемной, Филип забирает у дежурной истории болезней, а Мэтт просто рассматривает стену перед собой.
– Поможешь мне с двумя больными, а потом я отдам тебе рецепт для Ребекки, и ты поедешь домой. Домой, Мэтт, а не в колледж, я буду звонить на домашний и каждый час проверять там ли ты, – все это брат говорит, не отрывая глаз от своего планшета.
– Что за рецепт?
– У нее есть некоторые проблемы с тревожностью, но она сама покупает таблетки, я просто беру рецепт у нашего психиатра.
Он что-то подписывает и возвращает несколько папок дежурной.
У Ребекки есть проблемы с тревожностью. Мэтт не может избавиться от чувства, что он голоден до информации о ней. Господи, он вообще ничего о ней не знает, а узнать нет ни единой возможности. Это несправедливо.
– Ладно, я поеду домой, но у меня будет условие.
Филип закатывает глаза и поворачивается к нему.
– Чего ты хочешь?
– Пойдем вечером в бар и поговорим о ней. Расскажешь мне все, что ты о ней знаешь.
– Мэтт, я не думаю, что это… – его перебивает девушка в форме медсестры, которая осторожно проводит ладонью по его плечу, привлекая внимание.
– Филип, мужчина из шестнадцатой палаты пришел в себя, он хочет видеть тебя.
Мэтт смотрит на эту девушку. У нее карие глаза и родинка над губой. Она повзрослела, с ее лица сошла подростковая припухлость, черты стали жестче, четче, сейчас ее брови и ресницы подчеркнуты косметикой, а волосы собраны в пучок, но она все равно напоминает ему девчонку из прошлого, что часами просиживала в музыкальном классе и улыбалась так, как никто другой.
Мэтт делает шаг вперед, а потом она вдруг поднимает голову и сталкивается с ним взглядом.
– Боже, Мэтт, – она прикрывает рот рукой.