Мой идеальный смерч. Игра с огнем - стр. 84

– Нет, серьезно, как ты тут оказался? – вновь не выдержал Димка. Что-либо есть он отказался, заявив, что сыт.

– А ты как думаешь? – серьезно спросил Дэн и посмотрел на парня, ожидая услышать хоть одну версию.

– Думаю, ты все-таки боишься, что Бурундукова тебя кинет. Да, я так думаю, – с нотками мальчишеского чувства собственного превосходства произнес Чащин. Он вроде бы подтрунивал над Смерчем, но на самом деле говорил то, что думал.

– Забавно. А знаешь, Гаутама Будда, тот самый, который был одним из основателей буддизма, говорил: не доверяйте догадкам. Тем самым, которые фактами не подкреплены, – с удовольствием откусил кусок от пиццы Смерч.

– Да он, наверное, много чего говорил, твой Гаутама, – беззаботно отозвался Димка.

– Много.

– И все не в кассу.

– Может быть.

Чуть помолчав, Дмитрий под Машиным сердитым взглядом добавил:

– Ну, прям как ты, парень. Ты не реинкарнация ли этого Гаутамы?

Вместо ответа на эту реплику Смерчинский по памяти процитировал еще одно древнее индийское высказывание, и делал это с таким непринужденным лицом, будто бы читал стих Пушкина, а не мудреные слова неизвестного восточного философа.

– «Как на куче мусора, выброшенного на большую дорогу, может вырасти лотос, пахнущий сладко и радующий ум, так ученик поистине просветленного выделяется мудростью среди слепых посредственностей, среди существ, подобных мусору». Я в тебя верю, парень, – сказал Дэн, вспоминая строфы из Дхаммапады[6] и продолжая свой поздний завтрак. Ревность не ела, а сидела рядом, удерживая его за локоть, и парень время от времени бросал на Чипа странные взгляды. По крайней мере, в процессе разговора он выяснил, что она оделась так не из-за Чащина, а из-за вечернего праздника в семье.

– Ты меня с кучей сравнил, что ли? – нахмурился Дмитрий. Ревность с улыбкой заметила, как искра внутри него все больше превращается во всепоглощающую черную дыру.

– Нет, с лотосом, – отозвался Денис. У него зазвонил телефон, и молодой человек, извинившись, встал из-за стола. Он все же не выдержал, подошел сзади к Марии, коварно утаскивающей из его пирожного клубнику, и, легко приобняв ее, поцеловал в макушку. Димка чуть не лопнул от злости, но промолчал.

Головастики млели, дружно изображая радугу, и порывались написать дифирамбы Дэну, к которому тянулись всей своей одной общей душой.

Орел недовольно косился куда-то в сторону четвертого пустующего стула и изредка точно таким же взглядом одаривал синеглазого парня, как будто бы тот был добычей-ящеркой.

А я не знала, злиться мне или радоваться.

Нежданно-негаданно мальчик-ветер порадовал нас своим присутствием. Чуть не довел меня до инфаркта своим, честно признаюсь, эффектным появлением! Он то ли испортил нам дружеские посиделки – по крайней мере, Димыч больше не был таким веселым, то ли, напротив, осчастливил своим присутствием и, конечно же, щедростью. Сердце вроде бы радовалось – вот он, мой личный партнер и все такое, а с другой стороны, я чувствовала, как между ним и Чащиным сгущается атмосфера. Точно так же общались в подростковом прошлом Федька и один парнишка, когда мы все были на дне рождения одной девчонки, которая, по ходу, Федьке нравилась. В конце концов, Федька и этот пацан подрались и уничтожили праздничный торт, бухнув его прямо на именинницу.