Мой хвостатый друг - стр. 16
– Господин регент мне страшно польстил, – усмехнулся Плагос, скидывая рубаху и снова протягивая Коне мазь в широком темном пузырьке. – Сделай это еще раз, пожалуйста.
Уселся на стул и развернулся боком, позволяя ей подойти поближе.
– Мне больше интересно, отчего вы просто не продали Козьюалю цветов воскрешения. Помнится, раньше вы так всегда и делали.
Плагос открыл было рот ответить, но слова так и застряли в горле. Проворные девчачьи пальчики заскользили по плечу, намазывая знакомой с детства мазью. Это было страшно приятно. Мармаллы считали, что раны, обработанные женщинами, заживают намного быстрее, но была тут и другая причина: прикосновения будоражили кровь, и меньше чувствовалось, как щиплет мазь. Плагос взял себя в руки и поспешил заполнить паузу:
– Все просто. Поле, на котором растут цветы воскрешения, отнимает у мармаллов жизнь. Не сразу, обычно надо навестить местечко раза три, чтобы на четвертый остаться там навсегда. Кажется, – тут он усмехнулся, – его на нашей территории люди вырастили. Им на нем безопасно. С последней войны у нас оставалось несколько человеческих мужчин, и они добывали цветы. Теперь людей у нас нет, и на поле по собственной воле никто не хочет.
– Они были у вас в плену? – нахмурилась Кона, и игривое настроение Плагоса улетучилось. Слишком хорошо вспомнился ее отец.
– Нет, к чему? Они остались из-за любимых женщин.
– Они же страшные, совсем не похожи на людей, – выпалила Кона, но тут же сообразила, что сморозила глупость, и поспешила исправиться. – Я имела в виду, что очень необычно любить кого-то, кто на тебя не похож. И как пускать в постель…
Плагос почувствовал вдруг, как на него накатывает обида. Неизвестно, кто страшнее: бесхвостые или мармаллы!
– Как пускать нас в постель, ты скоро узнаешь, – зло усмехнулся он.
Натянул рубаху и, не дожидаясь дальнейших оскорблений, запрятал мазь в торбу и отправился вниз завтракать. Он и сам еще не понял, как это – пустить бесхвостую самку в свою постель.
Кона спустилась почти сразу. Наскоро расправилась с пирогом и квасом, накормила Летуна и Крикуна и привела довольных жизнью нруселей. Начинался еще один день в пути.
К вечеру молчание стало тяготить. Помалкивали и вчера, но сегодня дорога свернула в лес, нрусели замедлились и тишина тяжким грузом легла на плечи. Коне захотелось перекинуться парой слов хоть с кем-нибудь. Захотелось услышать человеческий голос, а не только пение птиц. Воронята улетели вперед, и никакого другого собеседника, кроме Плагоса, не осталось. Чародейка поравнялась со спутником, вдохнула пахнущий прелой землей воздух и ринулась в атаку. Прекрасно знала, что мармалл сердит на нее, но надеялась, что Плагос поймет: она ляпнула ерунду, не подумав.