Мой генерал Торрихос - стр. 30
Это его формула, которую Луис Гуагнини (речь о нём пойдёт ниже) назвал политическим прагматизмом, всё же не в полной мере объясняет его, генерала, понятия о власти. Всё ясно, если иметь в виду власть правителя. Но для генерала эта власть есть власть не просто правителя, а выкованного из него народом народного лидера. Лидера с революционной функцией. «Не упасть, чтобы сделать революцию. Это долг тех, кто делает её с ним, и долг генерала Торрихоса, лучшего из них.
На этом его признании наполненном, как однажды сказал он, основана его концепция и представление о социальных классах. Он говорил об этом не часто. Возможно, потому что понятие класса тесно связано с понятием классовой борьбы, которую он жёстко отрицал, если она является политической целью.
Генерал Торрихос, не уставая и используя каждую возможность, осуждал любые формы фетишизации и обожествления, к чему бы это не относилось.
К партии, какой бы она ни была, которая вместо того, чтобы быть инструментом для преобразований экономической и социальной структуры общества, превращается в элемент самоценного присутствия в его политической жизни.
К культуре и науке, когда они вместо того, чтобы служить человеку для расширения и углубления его чувств и знаний о мире, превращаются в объекты дурацкого восхищения и обожания.
К самой революции, когда она вместо того, чтобы быть дорогой, способом быть счастливым, превращается в алтарь для принесения на него жертв, как богу, не только жизнями священников или революционеров-руководителей, но и массовыми и безответственными жертвами жизней целого народа.
Генерал говорил, что неправильна и излишняя мистификация революции. Мистификация заставляет нас думать, чувствовать и действовать так, как мы это делаем перед иконой. А перед иконой, алтарём жертвенность естественна. И не только для тех, кто молится, будь то представитель власти, революционер или кто-то ещё. Перед алтарём жертвуют все и всем.
И наконец – и тут мы приближаемся к «яблочку» той мишени, куда генерал Торрихос всегда отправлял свои отравленные стрелы: против «обожествления» понятия классовой борьбы, если она, будучи средством, неприятным инструментом для ликвидации классового неравенства, самой классовой борьбы и классовой ненависти, превращается в знамя «социальных маргиналов», движимых классовой ненавистью, а не любовью к человечеству, включающим в себя и классовую ненависть. Но не идентицифицирующим себя с ней полностью.
И когда в каких-то случаях Торрихос говорил, что он не верит в классовую борьбу, он лишь подтверждал ничего более, как свою позицию против её фетишизации. И именно поэтому слово «верить» он применяет в этом случае как наиболее адекватное.