Мой эльф из легенд. Спасти любовью - стр. 10
Он же человек, то есть эльф, живое существо, а они обращаются с ним как с роботом. Отправляют в криосон, когда долгое время не нуждаются в его услугах, замораживают и размораживают по собственному желанию, натирают ядовитыми веществами, а потом заставляют терпеть чужие прикосновения. И даже одежду после душа не выдают!
Вспоминались рассказы об эльфах, которые я читала в детстве. Если верить легендам, ушастая раса отличалась пуританской моралью. И мужчины, и женщины хранили невинность до брака, выбирали исключительно закрытые, целомудренные наряды. Слишком оголяться считалось неприличным, а теперь Эль-Охтарон, прославленный эльфийский воин, был вынужден сверкать интимными местами перед толпой незнакомых людей.
Впрочем, Агент же не помнил прошлого, видел себя оружием империи.
Стеснялся ли он? Стыдился ли?
Я не знала, в какой части базы находятся комнаты, которые мне выделили. Зато знал Агент. Вероятно, с прежним куратором он жил там же.
В конце коридора, в нескольких метрах от душевых, сверкал хромированными створками узкий лифт. Он доставил нас прямо к дверям нужной квартиры, так что разгуливать по базе, к счастью, особо не пришлось, и негодование мое поутихло.
— Ну что ж, оценим гостеприимство Мелинды.
Я прошла вглубь гостиной, а эльф замер на пороге в ожидании дальнейших указаний — голый, босой, обернутый коротким полотенцем. С длинных волос все еще капала вода и текла по выпуклой, лишенной растительности груди.
— Оденься, — приказала я, осматриваясь.
За спиной прошелестели нетвердые шаги, по стене скользнула тень: Эль-Охтарон исчез за неприметной дверью рядом с диваном. Спальня?
Я не была уверена, что Агент справится с одеждой самостоятельно, но решила дать ему шанс и пока оценить обстановку.
Как всякое казенное жилье, квартира оказалась спартанской — безликой и скудно меблированной. Ничего лишнего. Ни единого предмета роскоши, ни одной картины или безделушки, ни капли уюта.
По центру гостиной буквой «П» располагались три двухместных дивана, неудобных даже на вид. Композицию дополнял футуристичный журнальный столик, то ли стеклянный, то ли из прозрачного пластика.
Свет от спотов на потолке бил в глаза, ослепляя, как прожекторы над операционным столом. Когда спустя минуту я нашла способ выключить часть ламп, то вздохнула с облегчением. Всегда предпочитала интимный сумрак и особенно полюбила его после яркого, навязчивого освещения лабораторий, в которых провела полжизни.
В полутьме серые стены гостиной больше не казались такими убогими, а плиточный пол без ковра перестал ассоциироваться с больничным. Не миленько, не уютно, но вполне терпимо. В плену у безумцев Арханы было гораздо хуже, так что не жалуйся, Алайна.