Мой египетский пришелец - стр. 19
Пришелец впервые повел себя так настойчиво и по виду совершенно не шутил, даже более чем «не шутил» — подозрительно осматривал меня, шевеля крыльями носа, словно вбирая запах. Сейчас он вел себя уже не как щеночек, а как взрослый недоверчивый доберман, который готов обнажить зубы и огрызнуться.
— Отвечай мне, — его губы скривились.
Припертая к стенке, я поежилась, ощущая как от пришельца потянуло холодком, и поняла, что придется признаться.
— Отвечаю! В ночь с шестого на седьмое января женщины гадают. На суженого. Есть поверье, что его можно увидеть в зеркале. Не вызвать, а увидеть. Вот чем я занималась, — процедила я, прямо глядя в лицо мужчине. — Я вовсе не вызывала тебя и уж точно не имею отношения к твоей памяти. Если не веришь про гадание, можешь посмотреть в интернете. Там все написано подробно.
— Кто такой суженый? — он недоверчиво повел своим выдающимся носом.
— Жених! — уже в сердцах бросила я и оттолкнула гостя, вышагивая из получившейся ловушки.
— Ты так ищешь жениха? — недоуменно спросил он вслед, уже не удерживая.
— Никого я не ищу! Не ходи за мной! — я уже не на шутку рассердилась, запираясь в туалете.
«Зараза длинноносая. Чингачгук длинношерстный. Решил тут допросы устраивать! Возомнил из себя вождя! Приютила на свою голову!» — я выместила все возмущение на туалетной бумаге и кнопке слива. Ещё и стыд от собственного признания прятался за гневом, но не пропадал. Конечно, стыдно... Я Маринке-то стыдилась признаться, а ему — тем более.
Отчаянно нуждаясь в кофе и одиночестве, я пробралась на кухню, раздраженно лавируя в тесном свободном пространстве между кухонным гарнитуром и разложенным на полу матрасом.
— Я посмотрел. Ты сказала правду, — констатировал пришелец, по виду не собираясь извиняться. Он стоял у окна, сложив руки на груди, и продолжал сверлить меня взглядом. — Женщины гадают. Но это не объясняет меня.
Я к беседе была не расположена.
— Угу. А у меня и нет других объяснений, это всё, что есть, нравится тебе или нет. Унеси матрас в спальню, — сухо бросила и включила чайник. — Кстати, если тебя так терзает обман, можешь подняться к Анне Готлибовне. Скажешь, что руке лучше стало, она согласится на твою помощь. Но меня не вплетай. Она старшая по подъезду, я однажды помогла ей перила покрасить, потом несколько дней освободиться не могла. Хоть сейчас к ней топай. А я уеду...
— Куда? — тут же насторожился мужчина, замерев на месте в обнимку с матрасом. Постельное белье, которое он не догадался сложить, упало на пол. Я вздохнула.
— Я езжу в собачий приют по воскресеньям, помогаю там... — нехотя призналась ему, собирая упавшее вместе с простынью одеяло в большой комок.