Мой дядя Пир-Будаг - стр. 36
– Жена, найди амулет, пришей к платью девочки и на запястье привяжи «тигровый глаз» – бусинку от сглаза.
Дедушка не видел, но думал, что я очень красивая. Он часто легонько ощупывая меня, скользя пальцем по лицу – лбу, бровям, глазам, носу, губам. Наверное, боялся, что меня сглазят.
Тогда верили в сглаз и всем детям привязывали к ручке бусинки, черненькие, с беленькими точечками, похожими на маленькие глазки. В те времена все в нашем ауле были суеверными. Моя бабушка не разрешала мне ловить мотыльков, которые влетали в комнату, когда зажигали лампу. Она говорила, что их трогать нельзя – это души умерших летают по вечерам. Будучи взрослой, познакомившись с историей древних культов, я узнала, что это элементы анимизма, сохранившегося в народе («анима» – по латыни «душа»). К анимистическим верованиям относился и обряд вызывания дождя при засухе, когда жители села, в основном женщины, выходили в поле, протягивали руки к небу и долго молились, произнося заклинания. И еще я помню, как одна женщина после родов поднялась на высокую гору и кричала проезжающему:
– Эй, человек, едущий на белом коне, сделай так, чтобы прибавилось молока в грудях моих!
Вскоре после того, как распалась коммуна, дядя Арслан-Бек уехал на заработки, оставив дома молодую жену.
Асват оказалась женщиной покорной, работящей и послушной. Бабушка была довольна ею, и я привязалась к ней.
Асват после отъезда дяди Арслан-Бека брала меня в свою комнату и укладывала спать с собой. И в гости к родителям или родственникам водила меня и подкладывала лучшие кусочки, когда нас угощали.
В один из летних вечеров, когда я и Асват легли спать на открытой веранде, бабушка подошла к нам и сказала, обратившись к Асват:
– Дочь моя, завтра встань пораньше и сходи на картофельное поле. Надо прополоть. А мы пойдем на пшеничное.
– Хорошо, мама, – ответила Асват.
– И я пойду с ней, – сказала я бабушке.
– Иди, если хочешь, – разрешила она.
Первой на заре проснулась Асват. Разбудив меня, она спросила:
– Ну что, пойдешь со мной или поспишь?
– Пойду! – сказала я и, поднявшись, быстро оделась.
Наше картофельное поде находилось на северо-западе, верстах в трех от села. Участок был небольшой, на щебенчатом склоне, обращенном к югу. Почвы как таковой было мало, в основном какая-то сухая смесь мелкого щебня с песком и глиной. Но картошка на этой почве вырастала крупная, белая, рассыпчатая и очень вкусная. До восхода солнца Асват успела прополоть почти половину участка, я тоже помогала ей вырывать сорняки. Потом она сказала мне:
– Пойди собери сушняк, вырой ямочку, положи туда сушняк к и подожги.