Мой друг – предатель - стр. 32
Вот же чучело! Я ухмыльнулся, опустив лицо к груди, прячась от хлещущего пыльно-мусорного урагана.
«Вертушка» прижалась к земле и начала мягко подниматься в рыжее вечереющее небо. Поднявшись над перевалом, машина накренилась, уходя в разворот, и отстрелила первую партию тепловых ракет. И, надо сказать, вовремя. Сквозь оседавшую, почти уже прозрачную пыль хорошо было видно, как гораздо севернее от нас в небо взлетела ракета, поволокла за собой белесый след, покрутилась, чутко реагируя на тепловые выстрелы, и скрылась за скалами, откуда мгновение спустя вспух неслышный разрыв.
Ну что же, вот мы и на дежурстве. Второй подъем оказался труднее. Подустали и груз взяли весь, побольше и потяжелее первого. Тащили втроем. Соплю оставили прикрывать, на спине ведь глаз нет. Хоть я и доверял полностью Лисе, но перебдеть никогда лишним не бывает.
Вот уже за гребнем у поста, перед самым бруствером, скрылась навьюченная фигура Узбека; вот, затравленно дыша, даже с расстояния пятидесяти метров слышно было, как хрипит легкими Малец. Вот-вот и я должен был достичь рубежа. В поясницу больно давил цинк, лежащий на дне рюкзака. Сопля позаботился об удобстве командира, сучонок, ничего нельзя доверить, злился я про себя. Тут и раздались выстрелы. Два. Один за другим. Пуля ударила где-то внизу, звонко дзенькнула о камень и упруго срикошетила в воздух; вторая же обожгла левую щеку, вжикнула юлой о кремневый скол, торчащий из земли, и умчалась прочь. Я тут же упал на колени, выпустил из рук мешки с консервами. Сыто бряцая, мешки покатились вниз. Один тут же прочно засел в расщелине, второй, издевательски похрюкивая, скатился к самому подножию перевала, откуда с таким трудом я его тащил. Я не наблюдал за мешками, просто чувствовал, что происходит, вот и все. Сам же я перекатился через тропу, забился за камень и ждал, ждал выстрелов либо с той стороны, либо от Лисы. Нет. Тишина.
– Эй, Лиса, сука, ты чего молчишь? – перепуганно проорал я.
– Дык, а чего патроны жечь? – спокойно, чуть громче обычного, прямо над моей головой проворчал Лиса. – Лезь сюда, сержант. Дух ушел.
Только я выпрямился, как опять же над головой пронесся веер пулеметной очереди, посланной Узбеком в сторону исчезнувшего врага.
– Шохрат, на хрена? – Наконец-то и я оказался за бруствером.
– Так, чтоб знали! – засмеялся Узбек.
Вскоре на посту появился Сопля, притащивший потерянные мной мешки.
В начале семидесятых мои родители решили поменять казахские степи на ставропольские. Переехали мы в небольшой промышленный город, чем-то похожий на мой родной. Первое время, пока не было своей квартиры, жили в доме маминой сестры. Дом большой, кирпичный, с печным отоплением стоял почти на самом берегу Кубани. Густой виноградник укрывал двор – вишни, яблони, сливы, груши тоже давали немало тени, и было удивительно видеть, что фрукты-ягоды росли прямо под рукой, а не находились в корзинах рыночных продавцов, к чему я так привык с детства. Первое время было удивительно и странно видеть у автобусной остановки огромный искривленный ствол старого абрикоса, ягоды, валявшиеся под ним, мятые, раздавленные и никому не нужные. Чуть позже, когда я немного освоился с новым местом жительства, мне не составляло труда залезть на тот же абрикос и набрать полную пазуху ароматных плодов. По всему городу росли ягодные деревья, всегда можно было перекусить яблоком или вишней. Это никого не удивляло, было привычным, а вскоре и мне надоело, поскольку такие же деревья были либо во дворе нашего дома, либо росли рядом с ним. Этот дом на самом берегу реки был куплен семьей сестры мамы и пустым дожидался своих хозяев, работающих на приисках на далекой Колыме.