Мой друг Казанова - стр. 7
– Не хочу быть пижоном, мамочка.
– Не каждый прилично одетый человек пижон.
– Пусть не каждый, но если ботинки одену я, то буду выглядеть пижоном.
– Ты просто не знаешь, кто это такой.
– Пижон, мамочка, – это тот, кто собирается вести спецсеминары в следующем семестре.
– Те, кто собираются это делать, – мудрые люди, а не такие лоботрясы, как ты.
– О, благодарю Вас, мадам. Не Вы ли называли пижонами господ Андреева, Смирнова и Козинского? Вот они-то и будут преподавать и носить лакированные ботинки на изящном каблуке.
– Ах, Арсений, вечно ты…, – с досадой отмахивается мать и начинает сосредоточенно обрабатывать ногти пилочкой.
Повисает тишина, в которой слышно только, как пилка движется вперед-назад вдоль ногтя. С улицы доносится мужской разговор: обсуждают последний футбольный матч. Неожиданно молчание прерывается.
– Сынок, мы с отцом недавно размышляли на одну деликатную тему…
– Вы хотите подарить мне братика?
Мать измеряет сына уничтожающим взглядом и продолжает:
– Мы хотели бы познакомить тебя кое с кем.
Сын мгновение смотрит на нее, после чего восклицает:
– Я понял! Это намёк на женитьбу!
– Не совсем так, милый. Ты не можешь жениться, пока у тебя нет работы. Но ты мог бы встречаться с кем-нибудь. То есть не с кем-нибудь, а с кем-то из хорошей, приятной семьи, как, например, семья Добровых.
– А, эта семейка… У них толстая дочка и маленький шпиц.
– Во-первых, шпица у них нет уже три года, вместо него они купили боксера. И дочка их уже не толстая, а вполне худенькая,…
– …как башни Кремля…,
– …недавно она покрасила волосы в рыжий цвет и, кажется, собирается принять участие в конкурсе красоты.
– Неужели вы готовы отдать меня за манекенщицу? Фу!
– Дело не в том, кем она будет. Если она будет успешной манекенщицей, а ты – её мужем, то у нас будет достаток, и твоя мамочка будет жить пусть не в особняке, но, по крайней мере, в приличной квартире и смотреть из окон на какой-нибудь сад или храм. Подумай о том, сынок, что за пятнадцать лет твоей мамочке надоело глядеть на детскую площадку и игроков в домино. Я удивляюсь, почему у меня так и не развился какой-нибудь невроз.
– Мама, мне не нравится семья Добровых. У отца бегающие глазки, мамаша похожа на полкового гренадера, когда они идут рядом, ни дать, ни взять, генеральша на прогулке.
– Ты ничего не понимаешь, Арсений, – ответствует мать. – Валентина Сергеевна – несчастная женщина, такая же, как я. Я живу со средневековым фанатиком, она – со слабовольным, неуверенным в себе человеком. Слава богу, наш папа хотя бы имеет характер, не то что её муж.